Читаем СДЕЛКА. Исторический роман в рассекреченных документах (18+) полностью

-- Прогресс, он же как инвестиция. Он, чтобы жить лучше нам, инвесторам, здесь и сейчас. Никто не инвестирует для прибыли внуков. Изобретатель колеса тут же приспособил его к тачке и смог утащить гораздо больше зерна из амбара соседа, парень, придумавший парус, немедленно прикрепил его к палке и умчался от лузеров на быстрой лодке с украденной невестой. Дети наши должны сами познать этот путь, путь инвестора, он же исследователь, то есть человек прогресса, пытатель, изучатель, покупатель. Нечестно, если потомки будут пользоваться результатами твоих усилий, твоей удачей, твоим успехом! А может, это и не твои потомки будут, ведь да? Любая теперь со всеми. Год девятнадцать шестьдесят девять, сексуальная революция победила, нок-нок! Щастье, щас, случилась, случка! И потом, я же сам себя сделал, пусть и дети сами. Я никого не просил. Пусть и они не получат. Скажите?

-- Скажу. Это как учить дитё плавать. Бросаешь его в воду, пусть барахтается, может, выплывет. Так?

-- О, так!

-- Или, это как учить дитё читать -- бросаешь в него букварём...

-- Так, так.

-- Или, это как учить Родину любить -- бросаешь его...

-- Мы на одной волне, мистер Андропов! И вы все, русские, уже тоже с нами. Помните, Двадцать второй съезд? Нынешнее поколение советских будет жить при коммунизме, сказал съезд. Да? Ключевые слова -- нынешнее и жить. Это был коллективный инсайт, как говорят в Ню Ёрке. Не инсайд, так только на Волл Стрит говорят, а инсайт, то есть озарение, просветление, ожог! Все делегаты Двадцать второго разом всё поняли и перенеслись на другой берег. Не подыхать, геройствуя, а жить счастливцами! Вот зачем всё это!

-- Замечательно! Или даже, окей, как говорят в Ню Ёрке, товарищ, даже мистер Скуллз. Великолепная софистика! Иначе говоря, мудрость. И что же следует из этой мудрости на практике, мистер Скуллз?

-- Радужные перспективы, мистер Андропов, нас ждут, если мы согласные! Мы вместе, Запад и русские. Культурный, социальный, а не какой-то там лунный прогресс, всё во имя человечье! Мы для людей стараемся, не для рептилоидов каких-нибудь, окей, мистер Андропов, чтоб так? Управляем, короче, каждый своей частью мира, но по одному плану!

-- С этого места поподробнее, мистер Скуллз.

-- Я бы рад бы, мистер Андропов. Кстати, могу я называть вас Юра?

-- В каком смысле? Я как бы Владимирович...

-- Ну какой ты Владимирович, Юра? Ты молоды душой, умны и проницатель! Вы не за костинелых, как Косыгин какой-нибудь. Я же именно к вам пришёл с плёнкой про Косыгина, а не к кому-то какому-то. Как, кстати, плёнка, пригодилась для внутренней политики? Больше года прошло. Надо, чтоб пригодилась.

-- Плёнка замечательная, господин Скуллз. Пригодится непременно. Хорошо, что в политбюро никто не знает, про что это - киномонтаж, впрочем, как и о чём - софистика. Но мне бы подробностей, мистер Скуллз, мы отвлеклись. Я, как вы правильно заметили, хочу счастья всему трудовому народу. И я, тоже должны были заметить, видный представитель этого самого трудового народа. Счастье, которое вы предлагаете в соответствии с новым пониманием прогресса, я и мои преданные товарищи, хотели бы перво-наперво испытать на себе. Проверить, так сказать, пробу снять, рискнуть, опять же, собой ради трудового народа.

-- Посмотри мне в глаза, Юра! Мне тридцать лет, видишь? Как ты думаешь, я в Россию приехал озвучить подробные планы Мирового правительства видному представителю трудового народа? А? Или я "кока-колы" попить сюда приехал?

-- Можно же совместить, мистер Скуллз.

-- Усталый я сегодня, Юра! Совместить надо вас и ваших преданных товарищей с нашими господами в одно целое и уже реально Мировое правительство. Чтоб оно таким по-чесноку называлось. Чтобы любому негру во Вьетнаме можно было объяснить, типа, видал, сучёнок, русские с нами, так что цыц, делай, что сказано, не верти жопцом, не будет тебе Карибского кризиса Два. А вы с товарищами не мой уровень. Я засланец, Юра. Я приехал совмещать. Но подробности откуда мне знать-то? Багаж всех моих знаний в рюкзачок помещается, ты помнишь? Я помню. На пару раз всей семье подтереться хватит. А на ваших уровнях посвящения, на ваших высоких степенях эти самые знания вагонами гоняют, "боингами" грузовыми. Окей? Мне что передать мой босс, что вы с товарищами готовы совмещаться ради радужных перспектив? Или мне передать, что "кока-колы" в России нет и ещё долго не будет?

-- Майор! Майо-ор!!! Василий! Василий, приготовь, искрой, для нас с господином Скуллзом напиток "кока-кола". И бокалы хрустальные обязательно. Да, да, те самые, из Имперской канцелярии. И что же, по-вашему, дорогой Роберт, нам с товарищами перво-наперво надо сделать ради выполнения никем не отменённых решений Двадцать второго съезда нашей Партии?

-- Гы-гы, как говорит один мой знакомый. Первачом создайте масонскую ложу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Агент президента
Агент президента

Пятый том Саги о Ланни Бэдде был написан в 1944 году и охватывает период 1937–1938. В 1937 году для Ланни Бэдда случайная встреча в Нью-Йорке круто меняет его судьбу. Назначенный Агентом Президента 103, международный арт-дилер получает секретное задание и оправляется обратно в Третий рейх. Его доклады звучит тревожно в связи с наступлением фашизма и нацизма и падением демократически избранного правительства Испании и ограблением Абиссинии Муссолини. Весь террор, развязанный Франко, Муссолини и Гитлером, финансируется богатыми и могущественными промышленниками и финансистами. Они поддерживают этих отбросов человечества, считая, что они могут их защитить от красной угрозы или большевизма. Эти европейские плутократы больше боятся красных, чем захвата своих стран фашизмом и нацизмом. Он становится свидетелем заговора Кагуляров (французских фашистов) во Франции. Наблюдает, как союзные державы готовятся уступить Чехословакию Адольфу Гитлеру в тщетной попытке избежать войны, как было достигнуто Мюнхенское соглашение, послужившее прологом ко Второй Мировой. Женщина, которую любит Ланни, попадает в жестокие руки гестапо, и он будет рисковать всем, чтобы спасти ее. Том состоит из семи книг и тридцати одной главы.

Эптон Синклер

Историческая проза