Читаем СДЕЛКА. Исторический роман в рассекреченных документах (18+) полностью

Для начала, не так уж тут и жарко, фсынка, тут другое. Врут цырковники. Место оказалось оболганным, но это, конечно, Ад, а не Белгравия. Жгут нас тут только эти, с Той стороны которые, и то, если мы неосмотрительны будем. Я говорю мы, хотя я ведь не бес, не черт из местных, я тут просто дохлый человекогрешник, как и миллиарды остальных туточки. Но но но но но!

Привилегия! Да! Я у Хозяев ага ничего другим на зависть! Об этом потом.

Устроено не. Тут тлен прах мрак вой жуть и самое нежное и отдохновенное из всего это тоска. Тоска только чтоб отдохнуть от ужаса вот вот стотысячной смерти по-новой отчаяния стрёма кошмара и крюком раскалённым так в простату тебе и вытягивает и наматывает её на позвоночник тебе же, а ты смотришь, она не может мотаться, ей нечем, и нет у тебя ни позвоночника ни простаты но они да а ты гляди и чуй. Я глядел. Я боль. Не хочу. Поэтому пишу.

Не устроено у нас. Раздрай, вонь, драки. Мы живём очень быстро тут. Очень. Вы живые для нас как статуи каменные. Гыыыы!

Это наши Старшие черти в ваш мир подкинули идейку типа живи сегодняшним днем, наслаждайся моментом сейчас! Это мы так гживём тут! У нас у всех перед глазами только Тьма, всё более и более черная. Дна нет у неё! Без дна! Мы живём жопой к вашему миру, рожей во Тьму. Никто туда не хочет. Там ещё быстрее. Мочат каждый ближнего. А не успеешь -- глубже в дно, а дна нет! Их много много, Хозяев. Конкуренция! Людишки местные, но без привилегий, как и я, служат нашим Хозяевам полом, подставкой, грунтом, опорой от сваливания вниз. Потому как оно мы тут невыразимо страдаем, а страдание тут во Тьме это всё равно, что бытиё, вон оно как, хсын. Типа под копытами у Старших демонов есть опора из хоть какого-то бытия, и можно поторопиться успеть подняться повыше. Куда это выше? А к вашему миру, щенок, ближе!

Самые крутые Хозяева как раз тут, совсем рядом. На мне, собственно и топчутся. Привилегия. Я то есть тоже высоко близко. Пишу тебе.

А зачем пишу. А чтоб тут и оставаться как можно дольше не упасть вниз до победы наших над вашим миром и тогда меня возьмут заберут обратно к вам с собой обещают очень хочу.

А за что привилегия?

У наших Хозяев тут тоже своя такая жизнь. Есть амбиции, иерархии, лузеры и чемпионы, тут союзы и войны, только всё очень очень быстро. И ещё Хозяева кушают питаются пополняются энергией. Ну а как? Не кушаешь вкусно лузер значит нищеброд пшёл вон в дно. Низшие бесы питаются мелкими земными уродами пакостниками подонками но ссыкливыми не огромно грешащими а много по чутка. Ну типа друга подставил кошку задушил. Средние черти побогаче и разнообразнее, скажем, британским парламентом кушают. А главные Хозяева -- для них лондонский Сити, Волл Стрит и всё аналогичное. Но есть и карнавалы тут у нас. Наслаждаются вкуснейшей жратвой все высшие и большинство средних. Это когда в вашем, сысын, мире, происходит что-то очень очень. Война, например, мировая. Тогда у нас пир пир пир! Но войны и у вас давно нет, а для наших это миллионы лет назад.

И вот через несколько миллионов после последнего пира вдруг Хозяева получают огромный роскошный стол из взрыва ненависти, отчаяния, злобы, страха, желания мстить, уныния, слёз и самоубийств. Это сто миллионов ниггеров одновременно узнали об убийстве Мартина Лютера Кинга. Какое тут было торжество! А через сутки и повар пожаловал, папеция твоя, зыночик. Ну встретили меня как всех, без Ви Ай Пи, но потом вытащили из канавы полной кипящего дерьма, в ней все начинают, и подняли наверх, к вам поближе. Это как ты понимаешь, не награда, тут так не бывает. Это чтоб я ещё чего-нибудь устроил из вкусно и много пожрать. В прошлый раз я устроил Хозяевам пир, но живой был. Они хотят, чтоб ещё повторил. Но я мёртвый, а они не врубаются, не светят интеллектом, да и вообще свет тут жжётся больнее, чем крюком в простату.

Что я могу сделать-то?

Уже приготовился обратно в кипящее, но тут вдруг подтягивают к нам наверх, ко мне по соседству одного убитого русского. Накормил, оказывается, главных Хозяев просто изысканным деликатесом вкуснейшим. Многие Хозяева, с низов пробившиеся, даже не пробовали такого никогда, только в легендах слышали. То есть это не гора жратвы была, как я сделал, это эксклюзивное блюдо у него, для самых верхних Старших.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Агент президента
Агент президента

Пятый том Саги о Ланни Бэдде был написан в 1944 году и охватывает период 1937–1938. В 1937 году для Ланни Бэдда случайная встреча в Нью-Йорке круто меняет его судьбу. Назначенный Агентом Президента 103, международный арт-дилер получает секретное задание и оправляется обратно в Третий рейх. Его доклады звучит тревожно в связи с наступлением фашизма и нацизма и падением демократически избранного правительства Испании и ограблением Абиссинии Муссолини. Весь террор, развязанный Франко, Муссолини и Гитлером, финансируется богатыми и могущественными промышленниками и финансистами. Они поддерживают этих отбросов человечества, считая, что они могут их защитить от красной угрозы или большевизма. Эти европейские плутократы больше боятся красных, чем захвата своих стран фашизмом и нацизмом. Он становится свидетелем заговора Кагуляров (французских фашистов) во Франции. Наблюдает, как союзные державы готовятся уступить Чехословакию Адольфу Гитлеру в тщетной попытке избежать войны, как было достигнуто Мюнхенское соглашение, послужившее прологом ко Второй Мировой. Женщина, которую любит Ланни, попадает в жестокие руки гестапо, и он будет рисковать всем, чтобы спасти ее. Том состоит из семи книг и тридцати одной главы.

Эптон Синклер

Историческая проза