Сделка на… любовь?

Самое тяжелое — отпустить, отпустить того, кому отдал частичку сердца. Того, без кого мир потерял немного красок и яркости… Того, кто всегда будет в сердце, но мысли о нём принесут боль… Вновь ту боль, разрывая душу и уничтожая радость, вновь и вновь, а время не будет лечить, лишь временно притупит боль, пока не вспомнишь вновь об этом человеке. Воспоминание, разбитое на тысячу кусков, перестает быть воспоминанием? А может, тогда вместо одного появляется тысяча воспоминаний… И каждое из них начинает болеть по отдельности. Теперь я вновь прокручиваю в голове те долгие секунды, когда ошарашенно замерла посреди уборной, взывая ко всем известным мне силам с просьбой не сойти с ума. Все чувства словно окаменели. И теперь твердо знаю, что остается, когда внутри все окутывает шок. Остается пустота. А в ней — боль. Она не проходит и не стихает. Говорят, что время лечит. Я на это не надеюсь. Когда-то я мечтала смотреть на звезды рядом с любимым человеком. Но в тот момент, когда я увидела мужчину в проеме двери, я поняла, что теперь этого уже не будет. Ничего не будет. А я почему-то есть. Живу по привычке, хожу по привычке, говорю по привычке…

Казалось, будто все это происходит не со мной. Я словно была сторонним наблюдателем, который с критикой терпит плохо поставленный бродвейский мюзикл. Марионетку дернули за ниточки, и я с дрожью развернулась, хотя в этом не было нужды: голос был мне слишком хорошо знаком. Знакомая пара блестящих карих глаз, в глубине которых словно плясали бесенята, темные кудри в замысловатой прическе, слегка надменная улыбка… На место опустошения ворвался целый калейдоскоп чувств: стыд, неверие, гнев, растерянность… Они смешались в столь диком коктейле, что первые пару секунд я не могла подобрать слов.

— Алия? — мужской голос за спиной выдал, что его владелец был ошарашен не меньше.

— Не обнимешь подругу? — улыбнулась Оли, делая шаг вперед.

Ее руки обхватили меня за пояс, но я не могла заставить себя сдвинуться с мертвой точки. Я раньше думала, что только смерть может отобрать у меня кого-то. Но потом я узнала, что есть вещи куда меньшего масштаба, которые могут у тебя украсть человека так же полностью, так же навсегда. Человек живёт, дышит, но тебе уже до него не дотронуться, не заговорить. Есть вещи не столь драматичные, как смерть, но не менее постоянные. И в течение одной мучительно долгой секунды она стала для меня чужой. Выпустив меня из объятий, Алия подошла к мужчине. — Думаю, вас нет нужды знакомить, не так ли?

Реакция Керема Габазова была весьма предсказуема — он так же удивленно смотрел на меня, словно увидел впервые. Разумеется, здесь меня встретить он не ожидал. Впрочем, меня также несколько обескуражила его спутница. Но сейчас меня больше интересовал не будущий свекр.

— Оливия, что ТЫ здесь делаешь? — Я смотрела на подругу, пытаясь понять, какую игру она ведет, но Оли в этом вопросе была куда опытнее. Никогда нельзя было понять, что у нее на уме.

— Ну, — она слегка оттолкнула мужчину, и тот оказался в кресле у стенки, — тот же вопрос я могла бы задать и тебе, Алия. Но, — девушка выдержала паузу, — в этом уже нет нужды, не так ли, милый?

Керем в этот момент обрел дар речи.

— Алия, я требую объяснений. Что здесь происходит? Что здесь делаешь ты? И знает ли обо всем этом Адам? Мы видели ТЕБЯ с Робертом Эгиевы!

«Лучшая защита — это нападение…» — промелькнуло в голове. Он не ошибся с выбором тактики.

— Вы…

— Нет нужды! — отчеканил он, поднимаясь с места. В нем снова проснулся прежний дипломат и политик. — Думаю, нет нужды объяснять тебе, что ЭТО просто непозволительно, Алия! Ты опозоришь свою семью, если кто-нибудь об этом узнает. Если Кэрол узнает! — Я уже догадывалась, что за этим последует. — Но…

— Милый, успокойся… — Оливия подошла к нему, ласково обняв за шею, затем слегка коснулась губами его щеки и что-то прошептала ему на ухо. — Это ведь Алия, наша Алия…

Он перевел взгляд на меня, словно я была нашкодившей ученицей.

— Алия, надеюсь, ты поняла, что всего ЭТОГО не было? Вы с Оливией были у ее бабушки, я — в другом городе, на встрече с губернатором. Тебе все ясно?

Оцепенение спало. Как все это понимать? Который год меня приучали жить в соответствии со стандартами, которые будут наложены на меня, когда стану частью правящей семьи штата. И это все — напускное?

— Мне все ясно, — бросила я. — Мне ясно, что вы изменяете Эмине с девушкой помоложе, но мне не ясно, почему вы выбрали именно Оливию? Мне не ясно, ЭТО вы называете ореолом благочестия, когда говорите об образе жены? Или у вас с вашей женой есть договоренность? Наподобие той, что вы собираетесь мне сейчас предложить. Дайте-ка, я угадаю: я держу язык за зубами, иначе нашей с Адамом свадьбы не бывать? Он тоже знает, что ваша пассия вам в дочери годится?

В следующую секунду щеку обожгла пощечина. Я скорее почувствовала, чем увидела, что Оливия встала между нами, но от звенящего шума в ушах не услышала, что она сказала.

— Я все сказал! Решение за тобой. Иначе, лучше тебе не возвращаться!