Сделка на… любовь?

— Это значит, моя дорогая Алия, что любой кроме меня, кто отныне решиться заговорить с тобой или о тебе, должен будет проконсультироваться со мной. Отныне ты — моя жена, Алия, — мать ребенка, которого я считаю своим. Только страсть придает жизни смысл. И значимость. Страсть — это и есть жизнь. Желание увидеть завтрашний рассвет, продолжать попытки… — я всмотрелась в его лицо. Все та же маска. Выражение лица, которое у него бывало, когда он не хочет, чтобы можно было прочесть его мысли, но и не хочет, чтобы я знала, что он этого не хочет.

— Но не любить…Ты не веришь, что половинки существуют, что для каждого есть свой идеальный возлюбленный или возлюбленная…

— Любить — значит давать кому-то возможность уничтожить тебя, но верить, что он ею не воспользуется, Алия. Слишком рискованно. Риск проиграть несоразмерно велик. Всему свое время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить. Может, мое время еще не пришло…

С этими словами он легко коснулся моих губ губами, эдакий целомудренный поцелуй, после чего вышел из комнаты. Бросив фразу, что при желании я могу позвонить Оливии. Что ж, прежней циничности и упрямства уже не было, кто знает, может, мне еще удастся изменить и это… Хватит ли мне отпущенного времени, чтобы побороться?

Спустив бретельки платья и отложив его на спинку кресла, я в одном неглиже направилась к телефону у прикроватного столика. Должно быть, Оли уже дома, навряд ли она осталась бы у Гамида. Я набрала номер, не прошло и двух гудков, как на том конце линии прозвучал раздраженный голос подруги.

— Оливия…

— Алло? Алия! Слава Богу, ты жива!! Я тебя убь…

— Оливия, ты можешь успокоиться?

— Нет, не могу! Алия, ты хоть в курсе, что на такие случаи придуман телефон?!

— Как раз из-за ТАКОГО случая я и звоню…

Я выложила ей все, как на духу, начиная с происшествия в маленьком чуланчике собора. Оливия слушала, не перебивая, за что я была ей бесконечно благодарна. Да уж, в этом вопросе она была незаменима. Оливия долго молчала, хотя я уже все ей рассказала. И внезапно эта чертовка начала смеяться.

— Ну что ж, дорогая, ты поступила, как и следовало…

— Что?

— Ну, раз уж тебе удалось соблазнить мужчину, то, как честная женщина, ты была обязана выйти за него замуж. И не надо его жалеть!

Нет, она просто невозможна…

Глава 66

Воздушные хлопья пены ласково обволакивали кожу девушки. Огромная ванна посередине комнаты притягивала взор, аромасвечи, разложенные по всему периметру, успокаивали.

Алия и не заметила, что уже пару минут застывшим взглядом смотрела на высеченную под самым сводом потолку статую купидона, словно удерживающего свод. Ангельское личико словно подмигивало девушке, распростертые крылья внушали чувство безопасности. И из-за этого она еще сильнее испугалась, почувствовав чье-то дыхание на своей обнаженной шее.

— Роб?

— Надеюсь, никого другого ты не ждала… — его ладони опустились на плечи девушки.

— Ты не мог бы перестать? — она хотела повернуться к нему, но он одним движением присек ее попытки.

— Перестать что?

— Перестать появляться столь неожиданно. У меня от этого мурашки…

— А ты уверена, дорогая, что причиной твоих мурашек является именно это? — он чуть опустил руку вдоль ее спины. — Может, ты не вполне правильно оцениваешь собственные эмоции?

— Как бы то ни было, это меня пугает. Мне надоело вздрагивать всякий раз, когда ты материализуешься за спиной. Ну, не знаю, ходи погромче, кашляй, что угодно…

— Это все ваши претензии, госпожа? — усмехнулся он, коснувшись губами плеча девушки.

— Да… — едва выдохнула она. Затем слегка приподняла ладонью его лицо, указав на купидона. — И как тебе такое пришло в голову? Не ожидала…

— Тебе не нравится?

— Смотря на него…мне хочется плакать…

— Никаких проблем, завтра же поменяем.

— Нет, он мне нравится. Просто… Черт, я сама не понимаю, в чем дело…

— Не понимаешь? — Роберт пересел на край ванной, так что теперь она видела его перед собой. Его бровь насмешливо поднялась вверх, пальцы соскользнули ниже по телу девушки, легко коснувшись живота.

— Побочный синдром? — она попыталась сослаться на юмор, не зная, как реагировать. — Тошнота, полнота, теперь и это? Не слишком ли много…

— Нет, Алия. В ребенке не может быть ничего побочного. Запомни это. И потому я знаю, что бессмысленно допрашивать тебя. Ты мне не доверишься. Поэтому брак и был единственной возможностью удержать тебя рядом.

Она наблюдала за его лицом, освещенным мягким светом свеч. Затем набрала полные легкие воздуха.

— Я… Роберт, ты должен это знать. — она сглотнула тяжелый ком в горле. — Я собиралась сделать аборт.

На мгновение он словно окаменел, застыл.

— Но ты передумала… — закончил он ее мысль, хотя в голосе не было никаких чувств, абсолютно ничего. — Могу я узнать, почему?

— Я не представляла, что мне делать. Как растить ребенка одной? На него все указывали бы пальцем… Это меня не может оправдать, я знаю, но я и не собираюсь оправдываться. Но я решила, что ты должен знать.

— Я благодарен, что ты мне сказала, любовь моя. Но почему ты передумала?