Сделка Райнемана

На полу, под приборной доской, валялась вдребезги разбитая рация, хранившаяся дотоле в продолговатом кожаном футляре.

Кровавая драма разыгралась, скорее всего, в течение последних пяти-шести минут, подумал Дэвид. В тот самый момент, когда некие люди, вооруженные пистолетами с глушителем и длинными ножами, подкрадывались незаметно к охранникам Райнемана, Лэсли Хоуквуд разъезжала в своем «рено» по улице, чтобы перехватить его, старинного своего дружка, коль скоро тот появится тут вдруг.

Сполдинг предположил, что, как только кровавое дело было закончено, люди с ножами и пистолетами перебежали не мешкая улицу и, проскользнув в ворота у здания в итальянском стиле, оказались во дворике, откуда уже рукой подать до дома Леона. Перебежали через улицу, уже не таясь и не тревожась, что кто-то подаст сигнал тревоги, поскольку знали, что рация, которую они только что вывели из строя, была сегодняшней ночью единственным средством связи между находившимися в доме номер пятнадцать по улице Терраса-Верде и окружением Райнемана.

Сполдинг открыл дверцу машины, поднял стекло в правом переднем окне и убрал безжизненное тело со спинки сиденья. Затем закрыл дверцу. Хотя спрятать трупы он, конечно, не мог, все же теперь, чтобы заметить их, нужно было чуть ли не вплотную подойти к автомобилю. Он не желал переполоха на улице, – это было бы сейчас ни к чему, – и поэтому, будучи в силах предотвратить его на какое-то время, сделал все, что зависело от него.

Дэвид посмотрел через улицу на ворота по обе стороны кирпичного здания. Те, что находились слева, были слегка приоткрыты. Он добежал до них и осторожно, стараясь ничего не касаться, протиснулся в щель между створками. В прижатой к боку руке лежал пистолет, нацеленный дулом вперед. Как и предполагал он, прямо от ворот шла бетонированная дорожка, которая, обогнув дом, заканчивалась у некоего подобия миниатюрного патио, обнесенного с трех сторон высокой кирпичной стеной.

Сполдинг, бесшумно ступая, прошел быстрым шагом до патио и вмиг осмотрел его. Между крохотными газонами и цветочными клумбами были проложены вымощенные плиткой узкие дорожки. Гипсовые скульптуры, призванные украсить дворик, сияли при свете луны. Ползучие растения обвивали кирпичную стену.

Взглянув на ограду, Дэвид сразу же определил ее высоту: семь футов, может, семь с половиной. Толщина – восемь-десять дюймов, в общем, стандартная. Затем, присмотревшись повнимательней, он пришел к заключению, что стена сравнительно новая, возведена лишь несколько лет назад, и на вид достаточно крепкая. Но что бы там ни было, больше всего он не доверял стенам именно данного типа. В 1942 году одна из них высотой в девять футов рухнула под ним, когда он перелезал через нее. Это произошло в Сан-Себастьяне. А месяцем позже, как ни странно, ситуация повторилась, и он лишь чудом остался в живых.

Поставив в целях безопасности предохранитель на место, Сполдинг вернул «беретту» в наплечную кобуру. Потом, наклонившись, потер ладонями о сухую землю у края бетонированной дорожки, чтобы удалить с них следы пота, сколь бы незначительны они ни были. Завершив эту процедуру, он выпрямился и подбежал к кирпичной стене. Ловкий прыжок, и он уже наверху. Лежа тихо вниз животом на узкой стене, Сполдинг, чтобы не свалиться, держался руками за обе ее стороны. Его недвижное тело словно срослось на короткое время с кирпичной кладкой. Лицо, однако, было повернуто в сторону террасы у задней стены дома Леона. В этом положении он оставался несколько секунд, прислушиваясь и всматриваясь в темноту.

Задняя дверь квартиры Леона была закрыта, на кухне темно, занавески на окнах плотно задернуты. И ни звука оттуда.

Спрыгнув со стены, Дэвид вытащил пистолет и, подбежав к дому, прижался спиной к белой оштукатуренной стене. Затем начал подбираться боком к двери на кухню. Приблизившись к ней, он обнаружил, к своему удивлению, что в действительности дверь не была закрыта, и тут же понял почему. Внизу, у самого пола, он заметил едва различимую из-за темноты в комнате за дверью чью-то руку, уцепившуюся за косяк. Пальцы – пальцы мертвого человека – были раздавлены.

Подойдя к самой двери, Сполдинг стал толкать ее с силой. Щель расширилась. Сперва – до одного дюйма, а затем и до Двух. И только. Мертвое тело продолжало удерживать деревянную дверь. Но Дэвид, хотя и почувствовал вызванную напряжением резкую боль в локте, не сдавался.

Проем, пусть и медленно, продолжал увеличиваться... Три Дюйма, четыре, пять... И, наконец, целый фут.

Теперь уже можно было расслышать – правда, с трудом – голоса находившихся в доме людей. Разговаривали мужчины. Возбужденно, на повышенных тонах. Но о чем говорили они, не разобрать.