Сделка Райнемана

– Мы, члены «Хаганы», узнали об этом в Женеве. Нам сообщили там также о довольно необычной встрече. О предстоящей встрече американца по имени Кенделл, специалиста в области финансов, работающего в одной из крупнейших авиастроительных компаний Соединенных Штатов, с неким немецким предпринимателем – гомосексуалистом и вообще типом премерзостным, – которого направил в Швейцарию Франц Альтмюллер – ведущий сотрудник министерства вооружений, занимающий пост Unterstaatssekretar, или помощника министра... Как видите, подполковник, «Хагана» проникла повсюду, включая различные отделы указанного министерства и «Люфтваффе»...

Дэвид молча смотрел на еврея. То, что слышал он, казалось ему невероятным... Неправдоподобным...

– Думаю, вы согласитесь, что подобная встреча и впрямь выходила за рамки привычного. И неудивительно, что она заинтриговала нас. Нам не составило особого труда организовать все таким образом, чтобы иметь возможность записать на пленку разговор обоих представителей противоборствующих лагерей. Ресторан, в котором для них заранее заказали столик, находился на окраине Женевы, в тихом, неприметном уголке, они же оба были в такого рода делах самыми обычными дилетантами.

Так-то вот и узнали мы о сделке, правда, в самых общих чертах. Нам стало известно, что и на что решено обменять и куда в конечном итоге должны попасть чертежи гироскопов, с одной стороны, и промышленные алмазы, с другой. А также о том, что сделка должна состояться в Буэнос-Айресе. Однако конкретное место, где завершится операция, во время встречи не назвали.

Знать же это было чрезвычайно важно. Буэнос-Айрес – город-гигант. Под стать ему и раскинувшийся на многие мили порт. Поэтому, естественно, мы задались вопросом, где же именно на этой огромной территории, вмещающей в себя и ровные участки земли, и холмы, и открытые водные пространства, будет в конечном итоге совершен пресловутый обмен.

А затем, не стану скрывать, мы получили сообщение из «Фэрфакса». В нем говорилось об отзыве из Лиссабона американского резидента. Шаг экстраординарный. Так поступают исключительно редко, только в самых крайних случаях. И надо сказать, тот, кто решился на это, сделал правильный ход. Сами посудите, в его распоряжение поступал лучший в Европе специалист по созданию агентурной сети, свободно владеющий немецким и испанским, отлично разбирающийся в чертежах. В общем, выбор вполне логичный. Или вы, может быть, не согласны?

Дэвид хотел было ответить ему, но так ничего и не сказал. То, что он слышал, повергло его в странное, близкое к шоку состояние. С головой творилось черт знает что. Одна за другой вспыхивали ослепительно яркие молнии, сопровождаемые оглушительными раскатами грома... Обладавшими столь же чудовищной разрушительной силой, как и доносившиеся до него слова... Все, что смог он, это лишь кивнуть: язык не повиновался ему.

Бросив на Сполдинга пристальный взгляд, Фельд продолжил свой рассказ:

– В Нью-Йорке я объяснил вам, хотя и вкратце, что скрывалось за диверсией на аэродроме. То, что произошло тогда на острове Терсейра, – дело рук фанатиков. Горячим, темпераментным испанским евреям было более чем достаточно одного того факта, что, как считали они, человек из Лиссабона, поступившись своей честью, стал одним из соучастников преступной сделки. Поверьте, никто так не радовался тому, что вам удалось уцелеть, как мы, члены американского подразделения «Хаганы». Мы предположили, что вы задержались в Нью-Йорке с одной только целью – чтобы досконально разобраться в системе расчетов, разработанной для буэнос-айресской операции. И, исходя из этого, стали действовать.

И вдруг, совершенно неожиданно, выясняется, что у нас совсем не остается времени. В сообщениях из Йоханнесбурга, переданных нам с непростительно долгой задержкой, говорилось вполне определенно о том, что алмазы уже доставлены в Буэнос-Айрес. И тогда мы сочли необходимым пойти на самые крайние, насильственные меры, включавшие и вашу ликвидацию. Однако убить вас нам не удалось. Этому помешали, как думается мне, люди Райнемана. – Ашер Фельд, помолчав немного, добавил устало: – Остальное вы знаете.

Нет! Остальное он не знал! Ничего не знал!

Какое-то безумие!

Сумасшествие.

То, что было всем, оказалось ничем! А то, что было ничем оказалось всем!

Проведенные в страшном напряжении долгие годы!.. Годы, унесшие жизни многих людей!.. Ужасные ночные кошмары, заставлявшие пробуждаться в холодном поту!.. Убийства, которые он совершал!.. Убийства!.. О Господи!

Ради чего?! Боже мой, ради чего все это?!