Сделка (СИ)

Всем своим видом он показывает, что разговор закончен. Мне интересно, но я не смею настаивать.

Он поворачивается к воде, широко замахивается и отточенным движением завзятого игрока в боулинг запускает камешек-голыш. Тот летит на мерцающей огненно-рыжими бликами водой, врезается в неё по касательной, подпрыгивает словно лягушка, всплеснув бело-рыжие брызги и пролетает дальше, чтобы вновь подпрыгнуть. И снова, и снова, и снова, уменьшаяя расстояния между касаниями воды. И наконец исчезает в тёмной её толще.

Солнце совсем скрывается за горами и довольно быстро наступают сумерки. Мы бредём по тропке мимо деревьев. Кругом луга. В тёмной траве размеренно и чуть протяжно цвиркают сверчки. Тссс... Тссс... Прохладный ветер освежает лицо и руки, развевает волосы, играет юбкой, приятно нежит бёдра. Пряные и чуть сладковатые запахи листвы и луговых цветов настраивают на романтический лад.

Небо наливается чёрной синью, луны не видно, но заметны первые проклюнувшиеся звёзды. Влад замедляет ход и мы останавливаемся. Он поворачивается ко мне. В наступающем сумраке я с трудом различаю его лицо. Глаза - тёмные пятна. Едва заметно движение губ тёмного рта:

- Ты очень соблазнительна сейчас, знаешь?

- Чувствую скорее - тихо отвечаю я. - Такая волна желания от тебя... мощная... Сложно игнорировать...

- А ты не игнорируй... - говорит он.

Нежно касается моей щеки тёплой ладонью, проводит пальцем по губам, и я обхватываю подушечку, целую её, захватываю губами, касаюсь языком. Затем перехожу на его ладонь, на запястье, и чувствую, как грубая кожа меняется на нежную, отзывчивую. Чувствую, как ему нравится. Мягко и призывно целую его руку, а он запускает пальцы другой в мои волосы и ласкает меня, гладя кожу.

В этой темноте смещаются акценты: я почти вся чувствительность кожи и обоняние. От него так приятно пахнет чистым мужским телом, и я улавливаю в этом запахе, сносимым свежим ветерком, аромат его мятно-хмелевого геля для душа, чувствую, как струятся под пальцами его короткие мягкие волосы и как стремительно во мне нарастает желание.

Безумно хочу его...

Тону в этих поцелуях. Всё тело моё поёт, отзываясь на его ласки. Пальцами он нежно проводит по моим бёдрам, по взмокшим трусикам, гладит меня там так, что я легонечко вздрагиваю и мысленно умоляю его избавиться уже от этой полоски шёлковой ткани, засунуть в меня хотя бы один палец, коснуться меня без преград. Мысленно, потому что упоённо целуюсь с ним.

И когда он стягивает трусики и принимается активно ласкать пальцами меня разгорячённую до участившегося биения сердца и сбивающегося дыхания, я не выдерживаю, приподнимаюсь, встаю перед ним на колени и расстёгиваю ширинку. Запускаю руку в его тёмные хлопковые трусы и, обхватив ладонью, высвобождаю его напрягшийся, торчащий, горячий в этой альпийской прохладе член. Приникаю к нему губами, обхватываю и принимаюсь жадно, упоённо сосать.

Никогда ранее я не делала мужчине минет с таким удовольствием. Меня возбуждает это так, что кружится голова. Я вся превращаюсь в его ублажение. Я облизываю его яички, играю языком с головкой члена, будто она какой-то леденец, наслаждаюсь ощущениями, которые испытывают мои губы и мой язык, этими скользящими, мокрыми ласками и балдею, купаясь в его разгорячённых, хриплых стонах удовольствия.

Кайфую от того, что ему так нравится то, что я делаю. Настолько, что пожалуй всю эту ночь ублажала бы его минетом.

Но он мягко останавливает меня и бережно укладывает спиной на эту мягкую, прохладную траву, которая в отличие от меня ещё не успела намокнуть, нежно входит в меня и принимается активно трахать, задрав мои ноги и целуя мои щиколотки, то одну, то другую - что добавляет мне безумно приятных ощущений. И альпийские луга, вся эта свободная ширь, оглашаются моими искренними криками блаженства, потому что я не сдерживаю себя ни в чём.

А потом, после чудесных сильных оргазмов, совпавших друг с другом почти синхронно, мы лежим рядом на траве, прижавшись друг к другу головами и молчим, глядя на звёзды в чёрной бездне над нами. Они такие яркие-яркие, будто бы тоже напитались этой энергией, которой мы щедро наполнили друг друга.

- Я влюбляюсь в тебя... - признаюсь шёпотом я... - Снова...

И тут я чувствую - неизвестно как, потому что касаюсь его только головой - что он напрягается. Будто бы резко собирается в пружину и замирает так. Меня даже немного пугает это его преображение и совершенно определённо охлаждает в желании выражать дальнейшие мысли и чувства.

- Ясно, - говорит он.

И встав, протягивает мне руку.

- Пойдём в дом. Нас ждут к ужину.

Такой маленький холодный душ.

41.

Под тёмно-синим звёздным небом, в темноте луга, обрамлённого вдали рядами чёрных елей, мы снова идём молча. Правда молчание это теперь куда-более гнетущее. И, пожалуй, тревожное...

Вдали виднеется освещённая фонарями дорога и с каждым шагом по луговой тропе мы приближаемся к ней.

- Что случилось, Влад? - тихо спрашиваю я. - Я напрасно сказала тебе, да?

Он отвечает не сразу, а когда я слышу его голос, то отмечаю, что он вновь звучит глухо и отстранённо: