Сделка (СИ)

Захлопнул дверь перед удивлённым Дмитрием. Я всегда относился терпимо к слугам, и наказания в виде плетей получали крайне редко в нашем доме. Но сегодня Стеша позволила себе лишнего. Задела, стерва, за живое. Специально или нет — но как нож в сердце всадила.

Все в этом доме знают, что собственная жена бегает от меня. Чудесно!

Глава 23

Прошло несколько дней.

Стеша получила своё наказание. Теперь она сидела в кухне, ей больше не было позволено входить в дом. Среди слуг остались Настя да Дмитрий. Хозяева не избалованы, и им вполне хватало такого количества людей. Только для уборки дома с посёлка крепостных приходила подмога.

Виктор старался проводить больше времени с женой в попытках завоевать её доверие. Мужчина, и вправду, начал с чистого листа. Елена не чувствовала больше давления, и общество барона уже не казалось ей настолько тяжёлым и невыносимым. Но девушка по — прежнему ещё не готова открыть своего сердца влюблённому мужчине, который больше никого не видел вокруг.

Альберт переживал, прекрасно видя безответную любовь сына к жене. Старик считал, что время однажды рано или поздно всё расставит по своим местам. Любовь бывает разная и часто приходит много позже вместе с опытом, пережитыми событиями. Когда-нибудь Елена оценит всё то, что Виктор уже сделал и сделает для неё. А если у них появятся дети — сердце женщины смягчится окончательно. Старый барон всегда верил в лучшее.

***

Елена.

Перед ужином ещё есть время, я успею навестить свою Свободу. Только приехала от матери. Из-за сильного ветра ездила в карете, а не как обычно верхом. Я навещала свою лошадку по несколько раз на дню — мне доставляло удовольствие смотреть в её большие влажные глаза, гладить бархатный нос и чувствовать тепло. Я говорила с ней, будто она всё понимает. И я уверена — она понимает. Она чувствует мою любовь, и это взаимно.

Накинув лёгкий плащ, направилась в конюшню в приятном предвкушении. Когда вошла внутрь — сердце сжалось от тревоги. Что — то здесь неладное. Не могу понять. Лишь много позже я поняла, что меня тогда смутило — резкий запах крови. Тяжелый металлический привкус появился во рту, и я, нервно сглотнув, двинулась дальше.

Я ещё не дошла до стойла, как увидела то, что скрутило внутренности и заставило сердце провалиться куда — то вниз.

Моя Свобода лежала на полу. Стойло было открыто. Лошадь лежала очень странно, и лишь подойдя ближе в тусклом свете разглядела то, что окатило меня ледяной водой — Свобода лежала в луже крови. Кровь была слишком густая и уже подёрнулась плёнкой. Из её живота торчал кинжал…

Из груди вырвался крик. Долгий и пронзительный. Кто? За что? Затем горло стянуло и начало давить рыданиями, я больше не смогла выдавить из себя ни звука.

Присела рядом с ней и коснулась рукой — холодная, не дышит. Моя девочка умерла. Не обращая внимание, что вся пачкаюсь в крови, я прикрыла глаза лошади и погладила её бархатный нос. В последний раз. Слёзы безостановочно лили из глаз, а с губ срывался тихий вой.

— Господи, что тут произошло? — услышала я голос Иллариона.

Он прибежал на мой крик. Я сидела на коленях, вся перепачканная кровью, и гладила тело лошади с воткнутым в неё кинжалом. Моим кинжалом. Тем самым, который однажды отнял у меня Виктор. Подняла заплаканные безумные глаза на конюха.

— Кто? — только и смогла выдавить я.

Оценив ситуацию, и что лошади уже нельзя помочь, он принялся подымать меня за руки.

— Хозяйка, вставайте! Не нужно сидеть на холодном полу. Вставайте же.

— Нет, — рыкнула на него. — Не трогай меня. Я останусь здесь. С ней. Уходи!

Илларион продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу, не зная, как поступить.

— Уходи, — повторила я уже более истерично. — Вон!

Конюх выскочил из конюшни и кинулся в дом. Залетел, как подстреленный. На счастье, уже домой вернулись Виктор и Альберт, и Илларион кинулся прямиком к молодому барону:

— Барин, — запыхавшийся мужчина сыпал словами. — Там в конюшне… Елена Олеговна… Она плачет.

— Плачет? Почему? — нахмурил брови он, накидывая на ходу обратно своё пальто. Барон направился в конюшню. — Что произошло?

— Свободу её того… — замялся мужик, еле поспевавший за молодым и резвым мужчиной.

— Чего того? — грозно спросил Виктор.

— Убил кто — то… Вот нехристь… Животное кинжалом заколол, как поганец последний.

Барон лишь рыкнул и ускорил шаг.

***

Виктор.

Влетел в конюшню и тут же учуял запах крови. Почти бегом достиг стойла Свободы и резко остановился. Мою душу пронзила боль. За неё. Ту, кого любил. Я не узнавал эту сильную женщину. Будто на себе ощущал её страдание.

Елена сидела на полу на коленях перед поверженной лошадью. Руками в крови она гладила остывший нос животного и шептала ей, будто та могла её услышать:

— Маленькая моя… Кто же так… Я с тобой. Не бойся.

Я опустился рядом с Еленой, обняв её за плечи:

— Лена… Идём в дом, ты простынешь, — попытался поднять её на ноги.

— Нет! — отпихнула она меня. — Я никуда не пойду! — и снова заплакала.

Я настырно поднял её, не щадя раненой руки, и повернул к себе.