Сделка (СИ)

— Между прочим, сейчас из-за тебя я слечу по цейтноту, — упрекнула Валя, ловко переводя монитор в прежнее место и щёлкая клавишей «мыши» для хода.

— Значит, пока вы нам запрещаете «асю» и иже с ней, — я была искренне возмущена, но не могла сдержать подступающий нервный смех. — Ты сама тут шахматками… балуешься? Весело живёте, Валентина Михайловна!

Валя молчала, не собираясь размениваться на мою преамбулу, поглощённая решением логических приёмов и расстановок. Ладно, надо хоть глянуть, что у неё за положение. Я обошла стол и встала за её спиной, оценивая поле и пытаясь не отвлекаться на запах её духов.

— Зачем ты ферзя так далеко от своих фигур отвела? — пожурила я.

— Пешку рубила.

— Пешку-приманку? Валя, ты же умная женщина, а на такую уловку повелась!.. Ешь коня тогда.

— А он — моего слона. Этот слон — единственная защита от мата, — она продемонстрировала угрозу от вражеского ферзя.

— Так ты ему «вилку» конём сварганишь и съешь ферзя в этом случае.

— Умничка, — ласково похвалила Валя. — Он-то пешкой коня рубить не может — шах открывается.

Она ещё пару секунд облетела прицельным взглядом разные точки доски, сверяя диагностику и, наконец, взяла коня. Ответ противника не заставил себя ждать. Он увёл ферзя с шахом.

— Улизнул, — ворчливо подытожила я. — Через три хода он срубит ладью. Надо подготовить затор из фигур и блокировать ферзю выход.

— Хочешь захлопнуть капкан? Две ладьи за ферзя? — подарила мне Валя улыбку, за которой я не сразу уличила покровительственную усмешку.

— Обмен равный, но мы уже в выигрыше на фигуру. Ладью всё равно не спасти, дорогая.

— А зачем мне фигуры, если мат назрел? Смотри, — она показала по доске шесть ходов, с жертвой своего ферзя.

— Нет, погоди, а если он здесь пойдёт так? — я дала альтернативу.

— Тогда я отвечу так, так и так. Опять мат.

— Получается, не просто у тебя ферзь туда встал?.. — несколько с досадой обмолвила я.

— Не просто.

Воистину, Наполеон не с ветра взял, воображение правит миром. То, что пагубно для начинающего, выглядит ошибкой для среднего игрока, для сильного — может нести победу.

— Ты экстремально играешь, — заметила я, когда она претворила свой план. — Я бы не догадалась поддать ферзя в такой ситуации. Много связок держишь в голове.

— Кофе-чай? — предложила Валя, словно желая нейтрализовать тему.

— Ты ведь знала про коня и «вилку», — нелестно осенило меня. Не колебание служило причиной испещрять метким взглядом доску перед срублением коня, а собственный расчёт.

— Ты заинтриговала меня. Не могла противиться искушению… послушать твои рассуждения.

Лучше честно скажи, что выведывала мой уровень.

— Чай, — согласилась я, несознательно опуская руки на её плечи.

Валя вздрогнула от прикосновения.

— Надеюсь, ты не собираешься свернуть мне, наконец, шею… и снять своё напряжение? — решила отшутиться она. — Я ещё пригожусь.

— Впервые слышу такую ассоциацию, — вторила я её тону. — Хотя, должна признать, ты близка к истине.

— У тебя восхитительные руки, — серьёзно сказала она, перенимая их в свои и утягивая ниже на себе. — За такие руки можно и душу отдать.

Господи, откуда ты знаешь все эти слова, внушающие сердечный трепет?

— Однако ты их избегаешь, — пряча смущение за маской, подточила я, наклоняясь над ней и легонько прикусывая мочку уха.

— Не дразни…

Я бы ни с чем не смогла сравнить этот её стон-приказ, доводящий до помешательства эхом, раздающемся глубоко внутри. «Везувий», ты забыла добавить.

— Я скучала, дорогая… — прошептала я, упиваясь сотней вкусовых оттенков её кожи под моими губами и языком.

Она замерла. Я почувствовала произрастающую в ней ожесточённость.

— Ты была бы в десятки раз дороже, если бы в своих имитациях постаралась изобразить что-то пооригинальнее, — её колкость резала слух. — Не хватает секса, Рита?

— Секс я могу найти и без тебя, — парировала я, пытаясь выудить свои руки, но она крепче их сжала.

— Даже не сомневаюсь.

— Пусти.

— А знаешь, пожалуй, я воспользуюсь твоим ротиком сегодня. Истосковалась по его ласкам одна важная часть моего тела, — она медленно ослабила хватку и добавила: — Только не называй меня больше дорогой.

— Как тебе нравится, чтобы тебя называли? — пропуская мимо очередную порцию её словесных оплеух, поинтересовалась я.

— Послушаю твои варианты.

Я развернула к себе её офисное кресло. Она внимательно следила за мной.

— Ладно, — согласилась я и, становясь на колени, начала расстёгивать на ней рубашку. — Милая, — сказала я, целуя её живот.

Она оставила меня без ответа, и я продолжила:

— Сладкая… — я пробиралась руками по её телу, умело расправляясь с её бюстгалтером и покрывая поцелуями оголяющиеся участки. — Бесподобная… — кончиком языка я прокладывала путь по ложбинке между грудей, собираясь подойти к её соскам, отвердевавших под моими пытливыми ладонями. — Моя дорогая…

— Помолчи, пожалуйста… — она резко отодвинулась и встала, поднимая меня вслед и увлекая к дивану, освобождая на ходу от покрова одежд.