Сделка (СИ)

— В старье? — мужчина вскинул на меня рыжие брови. — Боюсь, такой опыт не проходит бесследно. Особенно, для вас. Скажите, вы ещё ощущаете в себе… вторую сущность?

— Во мне одна сущность, — осекла я. — Нет никакой второй или третьей.

— Посмотрите диск…

— Послушайте, я бы не хотела это долго тянуть. Мне нужно только узнать, что было в те годы, которых я не помню. Я не собираюсь докапываться причин, оснований и тому подобное. Для моей нынешней жизни это совершенно неактуально. Теперь, дайте мне, пожалуйста, диск, я расплачусь и пойду.

— Хорошо, сейчас перекину запись на диск, — он начал разворачиваться к письменному столу, на котором сидел распахнутый ноутбук. — Как скажете. Только если бы это не касалось вашей нынешней жизни, как вы утверждаете, вы бы не пришли сегодня ко мне. Небо иногда падает, а времена меняются, не так ли?

Я вздрогнула. Я уже слышала это выражение от его друга или знакомого, — кем они там приходились, — и мне оно явно не нравилось.

— Насчёт той женщины, начальницы… — покосился в мою сторону мужчина. — Вы не думали открыться?

— Разве лесбиянство — не анормально? — возмутилась я.

— Для пяти-десяти процентов случаев для общества, оно считается вполне нормальным явлением. Более того, однополая любовь не относится к отклонениям психики и не лечится. Хотя дед вас научил думать иначе, а вы почему-то с ним солидарны. Почему? Когда-то он не был для вас авторитетным персонажем.

— Кто сказал, что он мой авторитет? Слишком тонкая ниточка, чтобы пытаться вытащить за неё хотя бы зёрнышко для своих исследований.

— Вы полностью приемствуете его точку зрения, даже если изначально она чужда для вас… И не только точку зрения. Кто вас научил потирать переносицу, будто от очков? Стиль речи… Вы постоянно задаётесь, будто ваши глубокие научные труды не признали в обществе до той степени, в которой якобы должны. Хотя вы их не писали. Не думали, что настало время жить своей жизнью?

— Может, нам лучше поговорить о том, кто сидит за вашими очками? Трогательный маменькин мальчик, которого донимали маскулинные самцы со двора. Это всё тоже очень интересно…

— Мы говорим о вас, — холодно отразил он.

— Да-да, включайте своё второе внимание. Оно приходит с возрастом само, не правда ли?

— Давайте исключим наивные обороты, нужные для детского восприятия, — попросил мужчина.

— Я лишь хочу сказать, что в моём случае нет ничего нетривиального. Я была несколько… открыта и несдержанна в детстве. Что с того? Нет смысла зацикливаться на подростковых треволненьях, осевших в прошлом.

— Просто посмотрите это, — он протянул диск. — Возьмите мою визитку. Если будет желание, я к вашим услугам. Вы можете ещё долго бежать от того, что в вас, но однажды оно прорвётся, и последствия будут непредсказуемы.

Я заступила за порог его квартиры в полной уверенности о тщедушности моего начинания. «Конечно. Жди!» — прощально похлопала я по косяку его закрывшейся двери. «Ильдар Васильевич», — выгравированно золотыми буквами на плотной ребристой бумаге визитки. Не удивительно, что я забыла его имя сразу, как услышала. Ему бы явно больше подошёл какой-нибудь Фёдор. Время полночь, а мне нужно ещё выполнить «бокал сухого красного, душ и кровать».

========== Часть 6 ==========

***

-… Я заказала у вас на сайте букет, — говорила я в трубку мобильного следующим утром, на ходу из метро закуривая сигарету. — В каком часу он будет доставлен?.. Номер заказа… — я вытянула из кармана клочёк бумаги с пометкой цифр и зачитала их. — Да, без подписи… Ближе к обеду? Хорошо… Нет, всё правильно. Валентина Михайловна Давыди. Такая фамилия… Паспорт. Он понадобится ему на проходной… Пусть отзвонится с местного телефона, скажет о посылке. Курьеры у нас часто, никаких проблем.

Яркие лучи весеннего солнца били по мороженному за ночь асфальту, словно сковороду нагревая для приготовления нового дня. Разнофасонные пешеходы, руководимые светофорами, перетекали по перекрёсткам разрозненными кучками. Встречались среди них снявшие куртки. Моторы десятков машин, обросшие форматными металлическими слоями, бесслышно тикали одновременно, обитая меж намешанного шума по проезжей части. Их силуэты сливались в потоке, отблёскивая глянцевым покровом изгибов корпусов в световых сплетениях. Пульс города выглядел проснувшимся.