Сдержать свое слово

Прояснив часть истории, связанную с телеграммой, я занялась другим «темным» моментом. И мне удалось выяснить, что номер телефона, по которому звонила в Тарасов Белоярченко, действительно принадлежал Коврину, но буквально за неделю до того, как Светлана начала названивать своему мужу, номер сменили. Как объяснили мне в абонентском бюро, связано это было со сменой оборудования на станции. Именно по этой причине она и не смогла дозвониться.

Теперь передо мной вставал большой вопрос: где искать загадочную пожилую женщину по имени Антонина? С какого конца начать и за что зацепиться? Как ни крути, но на данный момент у меня была всего одна зацепка, и нужно ее срочно использовать.

* * *

Позвякивая связкой квартирных ключей, я вошла в свой подъезд. Мне навстречу, небрежно перебирая лапами, трусил… бульдог. Глянув на него, я поняла, что могло напугать юношу-почтальона. Вид пса был крайне недоброжелательный. Впрочем, экстерьер его хозяина выглядел ничуть не лучше: заплывшая дряблая физиономия, по максимуму заросшая щетиной, в сочетании с невообразимо большой «трудовой мозолью» ниже уровня груди. Все это создавало весьма отталкивающее впечатление. Пес вдруг «окрысился» на меня, продемонстрировав весь комплект устрашающих зубов. Хозяин животины не счел нужным одернуть своего питомца, и тот щелкнул челюстями буквально в сантиметре от моей ноги. Подавив желание осадить агрессию пулей в квадратный лоб псины, я, бросив беглый взгляд на свой почтовый ящик, обнаружила там нечто. К рекламе это не имело никакого отношения, так как соседние ящики демонстрировали сквозь дырочки пустоту. Давно мне не приходило никакой корреспонденции, тем более писем, которые скоро станут вообще анахронизмом в нашей жизни.

Письмо не прошло через почтовое отделение — на конверте не было даже адреса, лишь моя фамилия и имя, наклеенные в виде квадратиков печатных букв, взятых из заголовков газет. Интригующе. Как в классическом детективе.

Конверт я решила вскрыть дома, но здесь меня подстерегал неприятный сюрприз. Замок, который я настойчиво пыталась повернуть, почему-то упрямо не хотел поддаваться. Я теребила ключ в замке до тех пор, пока не поняла, что дверь моей квартиры попросту открыта.

Первый признак чужого присутствия, настороживший меня при входе в квартиру, — запах. Как гончая я водила носом, улавливая мужские флюиды, витавшие в воздухе и состоявшие из смеси туалетной воды, пота и дорогого табака. Заглянула в комнату и оценила обстановку — все вещи на своих местах, в таком же положении, в каком я их оставила, уходя сегодня утром из дома. Услышав знакомый, приторно-сладкий голос, я вздрогнула.

— Деточка, пройди на кухню, я тебя жду.

Когда я возникла в кухонном проеме, вид у меня был совершенно дикий от злости, овладевшей всем моим существом. Именно на такой благодатной почве и зиждется очень часто преступление.

Жига собственной персоной сидел вразвалку за моим кухонным столом, отхлебывал чаек из моей любимой чашки со слонами, жевал мой крекер и слащаво улыбался. Он был один. По правую руку от себя на столе Жига держал наготове сотовый телефон. Это было верхом всякой наглости.

— Ничего, что я тут без тебя похозяйничал немного? Решил сюрприз сделать. Видишь, даже чаю заварил.

Его снисходительно-покровительственный тон завел меня еще больше. Ну уж нет! Я не позволю ему вывести меня из себя, не доставлю такого удовольствия! Основным моим союзником сейчас должно быть хладнокровие.

— Решил удивить меня прохождением сквозь закрытую дверь? Не получилось, к сожалению.

Я старалась говорить как можно спокойней.

— Просто хотел к тебе в гости, а ты не пригласила. Пришлось проявить самостоятельность.

Жига смачно хрустнул крекером, обнажив свои на редкость белые зубы.

— Что тебе нужно? — я подперла плечом косяк и приняла, как говорят психологи, закрытую позу, скрестив руки на груди. — Всю интересную для тебя информацию я передала Свитягину.

— О! Ты и это знаешь! — Его удивила моя осведомленность о тесном сотрудничестве опера Николая Свитягина с его персоной. — Столярова этого мы ищем. Я так думаю, что в результате затрат на его поиски этот резвый уголовник будет должен мне побольше, чем две тысячи баксов.

Про себя я мысленно вздохнула. Значит, клюнул все-таки. Еще тогда, сидя у толстяка в машине, я поняла — он говорит далеко не все, что знает. Но, к счастью, известно ему было не так уж много. Прояви Жига чуть большую расторопность в деле, ему ничего не стоило бы выяснить, что его деньги присвоила Степанида Коврина, мать убитого. Но зачем этому ленивому ростовщику «чесаться», когда всю работу за него может выполнить некая Таня Иванова? Мой расчет оказался верным. Вот так. Иногда и за свой кровный гонорар приходится бороться. Но было одно «но». Если моя липовая версия о том, что родной дядюшка укокошил племянника, прокатила, то было совершенно непонятно, что заставило этого наглого толстяка появиться у меня дома.