Сдирающий кожу

— Элли, моя младшая сестренка.

Рик разглядывал коллекцию компакт-дисков. Набор был довольно эклектичный: Майлс Дэвис, Пол Уэллер, «Радиохэд», «Смитс». Рик пытался отыскать что-нибудь повеселее.

— А танцевальной музыки у тебя нет, что ли?

— В каком роде?

— Ну, не знаю. Дайана Росс, Кайли, Мадонна?

— А-а, музыка для геев!.. Наверное, у Элис где-нибудь валяется «Лихорадка субботнего вечера».

Ухмыляясь, Рик поднял вверх два пальца, прежде чем вставить кассету в магнитофон.

Вернувшись домой в шесть, Элис увидела, что они сидят на прежнем месте; на столе грязные тарелки, чашки, обертки от печенья. Панч растянулся рядом с кассетами, в беспорядке разбросанными по полу.

— Ой, какая у вас тут вонища! Можно я открою окно? — спросила Элис, сморщив нос.

Рик выглядел совершенно убитым.

Джон нажал на «стоп» и вытянул ноги.

— Это просто кошмар.

Элис подняла щеколду, и Панч сразу же вскинул голову, принюхиваясь к запахам, влетевшим в комнату вместе с уличным воздухом.

— Ну, нашли что-нибудь? — спросила она.

— Абсолютно ничего. — Джон зевнул и окинул взглядом груду кассет рядом с магнитофоном. — Мы просмотрели семь платформ. Осталось шесть. Если и там ничего не найдем, придется просматривать записи камер в здании вокзала.

— Чаю хотите? Рик, останешься поужинаешь с нами?

Рик неуверенно посмотрел на Джона.

— Нет, спасибо, у меня на вечер планы.

— Ладно. А как насчет завтра? Мы ведь все равно будем досматривать?

— Спасибо, с удовольствием.

— Отлично, — произнесла Элис, отправляясь на кухню.

Рик повернулся к Джону:

— Мы сделали больше половины. Остались платформы с восьмой по тринадцатую.

Джон кивнул.

— Поезда до Манчестерского аэропорта уходят с восьмой платформы.

— Да, но нашего парня нет в списке пассажиров ни одного из рейсов.

— А поезда в Ливерпуль и дальше, в Озерный край, обычно уходят с платформы тринадцать.

— И это вполне укладывается в твою теорию, что он отсиживается в каком-то красивом местечке.

— Я чувствую, что здесь что-то не так…

Пит Грей не шел у Джона из головы. У него сейчас дневная смена, которая заканчивается в восемь вечера.

Он раздумывал, стоит ли рассказывать про свое посещение больницы «Степпинг-Хилл». Заметив, что Рик принялся убирать со стола, Джон торопливо проговорил:

— Оставь, я сам уберу.

Рик выпрямился.

— Завтра в это же время?

— Да, в это же время, — мрачно кивнул Джон.

Как только гость ушел, Джон крикнул из коридора:

— Элис, я успею быстренько кое-что сделать? — Зная по опыту, что если произнести слово «пробежка», Панч начнет прыгать по всей комнате как бешеный.

— Делай что хочешь, — откликнулась Элис.

Прозвучавшая в ее голосе отчужденность настораживала.

Джон сунул голову в гостиную и позвал:

— Пойдем, Панч, побегаем!

Пес выгнул спину и одним движением вскочил на ноги. Грязная посуда так и осталась на столе.

Ели молча. Джон едва заметил груду тарелок и чашек, которые Элис принесла из гостиной и оставила у раковины.

Он мигом проглотил ужин, аккуратно вытер подливку корочкой белого хлеба.

— Ну и как тебе Рик?

— Симпатичный, — рассеянно ответила Элис.

Джон на секунду перестал жевать и внимательно на нее посмотрел.

— Симпатичный? И только?

Она вздохнула и чуть повернулась на стуле.

— А сколько ему лет?

— Думаю, около тридцати.

— Быстро он продвигается.

— У Рика университетское образование. Он идет по спецпрограмме. Через несколько месяцев, если успешно пройдет тесты, его переведут на другое место.

Джон взял тарелки и отнес их в раковину, где скопилась гора грязной посуды. По дороге взглянул на часы.

— О черт, детка, мне надо кое-что выяснить.

— Что тебе надо?..

Но Джон уже почти бежал по коридору к входной двери.

— Скоро вернусь.

Он только успел доехать до парковки «Степпинг-Хилл», когда Пит Грей сел в минивэн и помчался домой. Джон смотрел, как его смутный контур маячит за матовым стеклом ванной комнаты. Тридцать минут спустя Грей вышел одетый в замшевые туфли, черные джинсы и белую рубашку с металлическими уголками воротника. Волосы уложены в набриолиненный кок а-ля Элвис.

Его минивэн направился в центр, Джон не отставал. Они припарковались в переулке рядом с Пиккадилли. Грей перешел на другую сторону улицы и скрылся в пабе с выгоревшими занавесками за пыльными стеклами окон.

Джон подождал пару минут, затем перебежал через дорогу. За грязным стеклом висела табличка: «Вечера знакомств», «Караоке». Вокруг таблички были приклеены маленькие звездочки с именами посередине: «Битлз», Фрэнк Синатра, «Стоунз», «Флитвуд Мэк», Элвис. Заведение явно не для молодежи.

Джон проскользнул в боковую дверь и пристроился в самом конце барной стойки — не поднимая головы, чувствуя на спине чужие взгляды. Забравшись в тень, огляделся, оценивая обстановку. Видимость веселья не давала открыто проявиться ощущению отчаяния и тоски. Чтобы стало легче, требовались дополнительные дозы алкоголя. К счастью, двойной джин с содовой всю ночь продавали вполцены.