Сдвиг

— Перевезти — куда? В пятизвездный «Мейфлауэр»? Или «Уиллард»? Он сказал, куда Мельхиор хочет ее переправить? — Когда Чул-му отрицательно покачал головой, Сонг продолжила: — Если Мельхиор готов оплатить все расходы по ее пребыванию в разных местах, пусть позвонит и скажет об этом мне сам. А до тех пор она останется здесь. Отведи Лорел домой. Я доберусь сама.

— Конечно. — И после секундной паузы: — Мне проверить, как она?

— Кто?

— Новая девушка?

Выражение лица Чул-му осталось прежним, но в голосе прозвучали едва уловимые просящие нотки. Было трудно представить, чтобы этот бесстрастный слуга о чем-то просил. Да еще — посетить девушку! Сонг сделала Чул-му своим мажордомом во многом по той причине, что его сексуальные пристрастия ограничивались белыми мужчинами средних лет, на которых он утолял жажду мести за уничтожение своей страны. Когда к Сонг обращался клиент, кому особенно нравилось унижение, она вместо девушки посылала Чул-му: несмотря на молодость, тот был удивительно сведущ в способах причинения боли, какие могли привести к смерти или потребовать лечения. И все же она могла поклясться: в голосе Чул-му звучало искреннее желание.

— В этом нет необходимости. Я сама займусь этим.

— Конечно. — Чул-му не мог скрыть разочарования и с легким поклоном попятился к двери.

Сонг провела в кабинете еще час. Она просмотрела поступившие за день фотографии и отчеты о деньгах, проверила, какие встречи назначены на завтра. Ей предстояло увидеться с членом партии Баас — он контролировал треть нефтяных разработок Ирака и помог свергнуть режим генерала Касема, когда тот начал сближаться с Советским Союзом. Касем, кстати, тоже был ее клиентом на протяжении целых пяти лет перед приходом к власти. Она связалась с ЦРУ и спросила, не требовались ли им фотографии с компроматом на этого человека. Его звали Саддам Хусейн, и по складкам у рта она не сомневалась: в постели он проявит себя с очень жесткой стороны. Она могла свести его с такой девушкой, от которой у него бы не было никаких тайн, но Контора от всего отказалась, что означало только одно — они с ним уже плотно работали. Эта информация тоже представляла собой ценность, хотя продать ее будет сложнее. Ей предстояло прощупать, не было ли к этому интереса у КГБ, но сегодня ее мысли занимали другие проблемы. Во-первых, надо решить, как быть с Инграмом, который наверняка работает на КГБ. Во-вторых, что делать с этой «новой девушкой», как назвал ее недавно Чул-му. Сонг и сама толком не знала, почему согласилась на просьбу Мельхиора приютить Нэнси, особенно после того как, не оговорив ничего взамен, переправила Орфея в Сан-Франциско. Это было довольно рискованно и могло испортить отношения с ЦРУ. Не то чтобы ее смущал риск — в ее бизнесе без него не обойтись, — но ей было непонятно, чем Мельхиор собирается расплачиваться за сделку. Если, конечно, не самим собой.

Она вернулась мыслями к девушке. Нэнси. Сонг таких еще не встречала. Ее беззащитность неизменно вызывала у окружающих непреодолимое желание прийти ей на помощь. Для этого достаточно было бросить на нее всего один взгляд. Вернее, нет: достаточно было одного ее взгляда! Взять того же Чул-му. Он оберегал ее так, как никого из других девушек, хотя она здесь даже и не работала. Во всяком случае, пока.

Мельхиор говорил, Нэнси работала проституткой в Бостоне, однако в отличие от девушек, которых нанимала Сонг, судя по всему, вовсе не была довольна выбранной профессией. Она слишком много пила — правда, оказавшись у Сонг, ни разу не притронулась к спиртному — и буквально излучала печаль. Но этим утром Сонг перед отъездом заглянула в комнату Нэнси, и та попросила принять ее на работу. Никак не ожидавшая этого Сонг обещала подумать и поговорить об этом вечером.

Интересно, с чем был связан звонок Келлера? Скорее всего Орфею удалось сбежать от доктора, и теперь он направлялся сюда. Что ж, пусть приезжает. Она видела его в самолете, и он вовсе не показался ей опасным: одному отвергнутому любовнику явно не по силам вломиться к ней в дом.

Она закрыла папку и, убрав ее в сейф вместе с дневной выручкой, собралась домой. Особняк «Ньюпорт-Плейс» предназначался исключительно для бизнеса. И она, и девушки жили в доме за особняком и туннелем, построенным на деньги налогоплательщиков. Правда, Контора, чьи деньги пошли на строительство, даже не подозревала о его существовании. Конечно, туннель был излишеством, но он позволял ей ощущать свое превосходство. Спускаясь по узкому бетонированному проходу, она чувствовала себя королевой, шествующей по огромному залу. У нее был свой дворец, своя императорская гвардия, свои придворные дамы. Не хватало лишь венценосного супруга. Если бы только он не одевался в такие лохмотья! А чего стоят сандалии! При одном воспоминании о них она презрительно сжала губы.

Дома она добралась на лифте до четвертого этажа и постучала в дверь комнаты для гостей.

— Войдите, — раздался мелодичный голос.