Сдвинув Призму. Книга Первая (СИ)

Великан начал хохотать, уперев руки в бока, вытирая огромным пальцем выступившие слезы. Он снова посмотрел на меня и, хихикнув – что в его исполнении было похоже на чих выхлопной трубы старого движка, – пошел вперед, качая головой:

— Всего, хех, нет. Я опушку только стерегу и охраняю её как снаружи, так и изнутри, вот, – поднял он палец вверх, как бы добавляя весомости своим словам.

— Не понял? – я был слегка озадачен, чего это охранять его, да и от кого.

— Ой, то долго рассказывать, вот промочим горло с дороги, тогда и объясню тебе все обстоятельно, так сказать, если тебе, конечно, интересно.

— Да, интересно, даже очень!

Мы как раз поднялись на верх холма, дойдя до самой опушки леса, замок все время был по левую сторону и медленно приближался, увеличиваясь в размере, я уже мог различить черепицу крыши и десятки сероватых точек, что кружились вокруг южной башни: она была слегка вынесена от основной громады замка, и к ней вела тонкая полоска лестничного перехода. Лесник подозвал меня к себе и показал рукой в сторону леса:

— Вон, видишь, домик мой. На вид, конечно, неказистый, но что есть, то есть, да и привык я…

У самой опушки, утопая в тенях высоких деревьев, стояла каменная избушка, подходя все ближе, я с тем же удивлением мог назвать её небольшим бастиончиком. Высотой с двухэтажный дом, сложенная из огромных каменных блоков и с массивной деревянной дверью. Дом был круглой формы с узкими окнами-бойницами, крыша была так же сделана из широкой черепицы сероватого цвета, изредка покрытой мхом и лишайником. Рядом была пристройка, а за ней виднелся огород, у дома притаилась стойка для инструмента, огромных размеров под стать хозяину, несколько ведер, куда я бы мог поместиться полностью, даже макушки не было бы видно, и крытый, обнесенный камнем, колодец.

— Ну, вот так я и живу.

Великан слегка ссутулился, и по его голосу было понятно: он снова стесняется. На что я только улыбнулся и, сбросив сумку, стремглав побежал все осматривать, при этом забрасывая вопросами смущающегося великана.

— О, а это что? – я ткнул пальцем в тяжеленный и слегка проржавевший агрегат, он был разложен на траве, смотря узкими зубцами вверх – словно челюсть огромного монстра.

— Ой, это капкан, пальцы не суй, оторвет!.. – великан уже бежал прямо ко мне, а я, уже погребенный новыми эмоциями и впечатлениями, бросился к новому объекту…

Так и прошел приблизительно час. Хагрид был завален вопросами, взмылен, бегая по двору и пряча опасные и странные вещи, на что я только смеялся и снова забрасывал его ворохом вопросов. Через пару часов ему надоело и, вытащив меня за шкирку из колодца, куда я перегнулся посмотреть глубину, понес меня в дом, проговаривая:

— Шебутной ты, да еще и резвый словно веретенница, не поймать тебя…

— Извини, но было слишком интересно.

— Да понимаю я, сам таким был, всюду нос свой совал… Твой папка был таким же, да, – он нес меня за шкирку словно нашкодившего котенка, а я жадно пожирал все глазами с высоты двух метров, но вдруг мой интерес был сразу же переключен на лесника:

— Ты знал моего отца?

— Да, знал, ты очень похож на него, но вот глаза у тебя мамины…

На душе стало так тепло и приятно, все заботы отошли на второй план, а я начал представлять, как выглядели мои родители, как бы они…

Погруженный в свои мысли, я был спущен на каменную лестницу размером в три ступеньки рядом с огромной деревянной дверью, да еще и обитой металлом.

— Ну заходи, чувствуй себя как дома.

Он достал массивный ключ и, провернув пару раз до громкого щелчка, легонько, словно пушинку, пнул дверь. Она резко отворилась, и из темноты раздался скулеж. С интересом переступив порог, я был сбит тяжелой тенью, что начала облизывать мне лицо. Быстрое дыхание огромной собаки, слюни, что текли обильным ручьём, и окрик Хагрида:

— Клык, назад, а ну назад, дурная ты псина! – он схватил черного мастифа размером с теленка за толстый ошейник и оттащил упирающегося задними лапами пса в угол. – Ты это, прости, забыл предупредить.