Се ля ви… Такова жизнь

– Вы с кем разговариваете, рядовой Жогин? С командиром отделения? Вы где находитесь, рядовой Жогин, в армии или на хулиганской «малине»? Вы что, свои порядки тут собираетесь вводить, рядовой Жогин?

Гнев клокотал в голосе командира взвода. Лёха перед ним сник, съежился, сделался маленьким и жалким.

– Я давно к вам присматриваюсь, рядовой Жогин! Запомните: здесь армия, и вся жизнь строится по воинским законам! Вам ясно?

Лёха молчал.

– Я спрашиваю, вам ясно, рядовой Жогин?

– Ясно, – буркнул через силу Лёха.

– А чтобы стало совсем ясно, посидите двое суток на гауптвахте за пререкание с командиром отделения! Идите!

Лёха быстро пошел к выходу. Потом побежал, лишь бы скорее избавиться от глядевших на него со всех сторон глаз. «Ну, Юрка, погоди. Я тебе все припомню!»

Когда Жогин ушел, Трофимов позвал Садовского в канцелярию. Офицер сел, закурил, предложил папиросу.

– Не курю я, – тихо произнес Садовский.

«Птенчик», – с неприязнью подумал лейтенант. – «Не курю»! Конфетки, наверно, кушаешь. Разве такой свернет рога этому горлохвату? Тут нужен сержант зубастый!»

В несколько глубоких затяжек выкурив папиросу, Трофимов успокоился.

– Садись, чего стоишь, – бросил младшему сержанту. – Вот так выработали мы с тобой «линию», – иронически сказал офицер. – Я же первый сорвался… Как ты с этим типом работаешь, удивляюсь!

– С ним каждый день и не раз такие стычки могут быть.

– Взять бы да оформить его куда следует, чтоб не мешал с нормальными людьми служить. Как думаешь?

Садовский замялся, потом ответил:

– Вы же сами говорили о пути наименьшего сопротивления…

Лейтенант закурил новую папиросу.

– Говорить-то я говорил. Но как это трудно осуществлять! Убедился?

– Да.

– Ну, ладно. Похныкали, и хватит. Я это все от злости тут высказываю. Теперь давай серьезно подумаем, как быть дальше.

– Мне кажется, нельзя все время уступками заниматься. Надо как-то его в общее русло вводить. Сейчас он не служит, а номер отбывает. А я, когда нужно подкрутить ему гайку, останавливаюсь. А то и задний ход даю. Пора брать Жогина в руки.

Лейтенант весело, с неподдельным интересом посмотрел на Садовского.

– А ты молодчина! Сразу видно, возмужал. Правильно говоришь, надо брать его за жабры. Прежде нельзя было. Он еще после гражданки не обтерся, колючий был. Да и ты, не обижайся, конечно, после учебного подразделения не очень-то был опытный. Теперь вижу, в тебе командирская хватка появилась. Не хочешь терпеть в своем отделении недисциплинированного солдата. Силу в себе почувствовал. Это хорошо. Это для меня очень приятно.

Взгляд Трофимова потеплел.

– Ну что ж, давай подкорректируем нашу линию индивидуального подхода к Жогину. Именно подкорректируем. Я считаю, и раньше она в своей основе была правильной. В дальнейшем справедливость, вежливость, выдержка должны у тебя оставаться без изменения. Прибавь только требовательности. Как ты говоришь, в напряженную минуту не останавливайся и не отступай, а на полоборота гаечку подкрути. Период изучения и разведки кончился, переходим мы с тобой, товарищ Садовский, в наступление.

Лейтенант поговорил с младшим сержантом о других солдатах, прикинул, на какую оценку вытягивает отделение по отдельным дисциплинам. Дела шли неплохо.

– Если бы не висел у меня на шее Жогин, все было бы гораздо лучше, – вздохнул Садовский.

Лейтенант многозначительно посмотрел на него:

– Хотел я тебе высказать одну мыслишку, но воздержусь. Как-нибудь позже скажу. Поближе к увольнению. Если забуду, напомни.

– Есть!

5

С гауптвахты Лёха вернулся злой. Не глядел в глаза младшему сержанту. На гражданке ему приходилось бывать в милиции не раз. Но там было другое дело. Там знал, за что. В драку полез в парке. Или пьяный в автобусе к девчонке приставал. А тут что сделал? Два слова поперек сказал этому суслику Юрке?

На лейтенанта Жогин не обижался. Он офицер, его работа такая. А этот, мамин сынок, Юрка, сам пришел срочную служить и так выпендривается.

И всюду этот младший сержант Садовский присутствует неотлучно. Утром не хочется из-под теплого одеяла вылезать, а Юрка командует: «Отделение, подъем! Жогин, вы вчера опоздали на построение, подъем!»

На зарядке холодный ветер с дождичком: «Жогин, расправьте плечи, глубже вдох». Утренний осмотр: «Почему сапоги только спереди почистили, а кто будет задники чистить?» Прошел завтрак: «Рядовой Жогин, становитесь в строй, курить будете в ротной курилке». А на занятиях? «Товарищ Жогин, повторите! Рядовой Жогин, быстрее! Жогин, еще раз! Жогин, подтянитесь! Не отставайте! Заправьтесь! Расскажите! Покажите!»

И так без конца. Будто, кроме Жогина, у него перед глазами больше никого нет.

Только после занятий вздохнуть можно посвободней. Да и то при каждой встрече чего-нибудь найдет: «Выньте руки из карманов», «Поправьте шапку – звездочка на боку», «Подтяните ремень», «Почистите сапоги, завтра на утреннем осмотре задники опять будут грязные».