Сеанс мужского стриптиза

Однако для невзрачного домишки на окраине поселка Чебуран припас не меньше дюжины отборных хвостатых бойцов. Он выяснил, что именно эта хата является дачной резиденцией ехидной вредины Инки Кузнецовой, и готовился «порадовать» ее особым подарочком. Леня сильно обиделся на нее за категорический отказ помочь в распространении чудодейственного «Антимышина».

– Посмотрим, что она запоет, когда увидит моих милых хвостатых крошек! – прошептал мстительный Чебуран, подходя к забору дачи Кузнецовых.

– Леха, что видишь? – астматическим поросенком прохрюкала рация, которую лейтенант Суворов спрятал в нагрудном кармане болоньевой куртки.

Чтобы толком расслышать слова капитана Кошкина, он вынужден был глубоко втянуть голову в плечи. Впрочем, Суворов и так сидел, скукожившись, как коченеющая героиня сказки «Морозко». Труба дымохода, за которой он прятался, отчасти закрывала его от ветра, но к ночи в Буркове стало заметно прохладнее. А с соседнего двора и вовсе тянуло могильным холодом! Там творилось нечто неописуемое.

– Что я вижу? – приблизив рацию к посиневшим губам, дрогнувшим голосом повторил лейтенант. – По периметру никого, все чисто, пусто. А внутри весело, светло, горят свечи и новогодние фонарики.

– Какие новогодние фонарики, сентябрь на дворе? – слегка удивился капитан.

– Это у вас на дворе сентябрь, а у соседей не то Новый год, не то Хэллоуин! – ответил Суворов. – Народ в оживлении, явно не скучает.

– Короче, что ты видишь? – теряя терпение, спросил капитан.

– Если короче, то я вижу какое-то чудище кошмарное – мелкого карлика с невероятно жуткой рожей, – не без язвительности отрапортовал лейтенант.

– А этот, с рожей, он похож на Мухина? – настойчиво спросил капитан, без особого интереса пропустив мимо ушей чересчур эмоциональную часть доклада подчиненного.

– Он много на кого не похож! – содрогнувшись, ответил Суворов. – У него морда гремлина, клыки Дракулы и плащ Супермена! Блин, да он еще и летает?!

– Слабак ты, Суворов! Который год на оперативной работе, а пить не научился! Я думал, на холодке ты быстрее протрезвеешь! – укоризненно прохрипела рация.

Внизу, в доме, под крышей которого засел в качестве наблюдателя лейтенант Суворов, капитан Кошкин выключил рацию и с досадой сказал старшему лейтенанту Козлову:

– Димон, смени снаружи Леху. Похоже, он там от избытка кислорода совсем закосел.

Понимающе хмыкнув, старший лейтенант Козлов вышел из дома, обошел темное здание с неосвещенными окнами и по высокой садовой лестнице, приставленной с тыльной стороны хаты, вскарабкался на крышу.

– Спускайся, теперь я погляжу, – шепнул он на ухо Суворову, который застыл за трубой подобием архитектурного излишества периода поздней готики – вроде статуи химеры.

Лейтенант вздрогнул, потер глаза, пробормотал:

– Погляди-погляди, это того стоит! – и с готовностью уступил товарищу бинокль и место на наблюдательном пункте.

– Давай еще разок! – крикнул оператор, перемещая камеру на метр вправо. – Теперь я сниму его фронтально!

Борис Акимыч, добросовестно исполняющий функции рабочего сцены, покрутил специальное колесико с ручкой. Леска со свистом смоталась и подтянула куклу-дублера на исходную позицию.

– Варвара Петровна, вам бы лучше пересесть во-он туда, поближе к Сане! – со знанием дела подсказал Смеловский. – Сейчас наш дублер будет двигаться по оси камеры.

– А мне куда встать? – спросил Анатоль, замерший в полуприсяде под тяжестью большого зеркала в деревянной раме.

Макс переставил осветителя с прибором правее, велел направлять отраженный зеркалом свет софита прямо в лицо пупса и предупредил:

– Только учти, он полетит быстро!

– Мне придется падать на спину, – заметил Анатоль.

– Давай, я придержу зеркало снизу! – предложил Пашка.

Увлекшись творческим процессом, парнишка забыл о своей неприязни к другу мачехи.

– Ну, все готовы? – нетерпеливо спросил Смеловский. – Смотрите, вот луна показалась, давайте же ее не упустим! Мотор! Камера!

– Пошел! – громче всех гаркнула Варвара Петровна.

В устах писательницы даже сомнительный глагол звучал вполне прилично.

Борис Акимыч по команде отпустил леску. Кошмарный пупс сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее заскользил вниз по туго натянутой проволоке.

– Красота-то какая! – восторженно прошептала Варвара Петровна.

Жуткая кукла с перекошенным лицом с ускорением устремилась прямо на камеру с высоты старой яблони. Стеклянные глаза и жирно напомаженные кроваво-красные губы пупса сверкали, плащ развевался, завитые кудри растрепались и вздыбились…

К сожалению, засмотревшись на пикирующего пупса, присутствующие не заметили другую подозрительную и пугающую темную фигуру. Она бесшумно просочилась в заборную дырку и до поры до времени спряталась в густой тени туристической палатки, возвышавшейся на дальней оконечности двора, как миниатюрный горный пик.

– Дьявольщина! – вскричал старший лейтенант Козлов.