Себастьян Маас. Эдгар Юлиус Юнг и метафизические основы Консервативной революции

За этим следует глубокий анализ самых значительных работ Юнга. Особенное внимание уделяется аспекту христианства и отношению Юнга к национал-социализму. Основная цель исследования – на примере Юнга сделать доступнее феномен Консервативной революции. При этом личность Юнга нужно освещать непредвзято и объективно, чтобы не возникло опасности искажения его общего образа нравоучительными политическими интерпретациями.

2. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

2.1. Ницшеанство Юнга

«Снова боязливый вопрос о смысле всего сущего с мучением вырывается из искаженного от боли немецкого рта. Неужели это немецкая судьба задавать его снова и снова? В уединенности об это разбилось величие некоторых. Последним был Фридрих Ницше. Он был вопиющим в пустыне».

Эдгар Юлиус Юнг, 1927

Влияние работ Фридриха Ницше на «Господство неполноценных» Юнга несомненно. Однако, духовные приверженцы Ницше отнюдь не ограничивались исключительно Консервативной революцией. Скорее из идейного фонда философа черпали самые разные группы. Это можно объяснить тем, что Ницше в различных фазах своей жизни представлял широкий диапазон точек зрения. Так, сторонники Ницше находились, например, и среди «вагнеровцев», и в некоторых социалистических фракциях. Уже эта мировоззренчески трудно понимаемая чересполосица философии Ницше представляет собой определенную параллель с Консервативной революцией. Так же как Ницше едва ли можно анализировать с помощью классической схемы «правые-левые», Консервативная революция тоже требует более многогранной стратегии объяснения.

Многочисленная вторичная литература по этой теме отражает неоднородность материала. Еще при жизни Ницше вспыхнула жесткая борьба за приоритет в истолковании его трудов. Книга Эрнста Нольте «Ницше и ницшеанство» воздает должное широте этих версий на примере его объяснения «Ницше как поле сражения». В конечном счете, внутренний дуализм Ницше как раз и является истоком столь разнообразного восприятия его самого и его работ.

Теперь возникает вопрос, как Юнг прочитал и интерпретировал Ницше. Уже в фазе помрачения разума Ницше (1889-1900) вокруг философа развился необычный культ личности, впечатление о котором может передать посвященная его памяти речь Курта Брайзига:

«Здесь появился претендент на корону короля человечества. Только великие воспитатели нашего рода, о которых рассказывает история религии, только Будда, Заратустра и Иисус хотели такого же великого. [...] Кто решится сказать, как долго продержится огонь, который зажгли руки этого нового светоносца?»

Тенденция превратить Ницше в подобного Христу спасителя и основателя религии становится здесь очевидной. В подобном направлении двигался и план архитектора Генри ван де Вельде и дипломата графа Гарри Кесслера построить храм Ницше, который должен был служить и мемориалом и местом посвящения. Ницшеанство в его самой крайней форме выражения несло вместе с тем неоязыческие черты, вследствие чего приверженец нигилистской философии должен был относиться к христианству, по меньшей мере, с отстраненной сдержанностью. Несколько реалистичнее была интерпретация Эрнста Хорнеффера, который занимался архивом Ницше. Ницше хоть и не смог основать новую религию, но его, тем не менее, нужно понимать как основателя нового более высокого человечества. Учение о равенстве следует в этом смысле рассматривать как враждебное жизни и враждебное человечеству, так как равенство подавило бы высших.

Уже в первом издании «Господства неполноценных» можно найти определенную интерпретацию роли Ницше для универсалистской философии Юнга. Здесь автор утверждает, что отдельная особь пытается преодолеть «противоположность между вечным стремлением и физической смертью». По причине физической бренности это возможно только с помощью «метафизического инстинкта», который один мог бы сохранить от «животного состояния». При этом не имеет значения, развился ли этот «метафизический инстинкт» на философской или религиозной основе. Традиционные христианские традиции теряют, таким образом, свою абсолютную ценность и, по мнению Юнга, представляются сколь угодно сменяемыми. Человек, который отказывается от трансцендентного момента и хочет строить свою жизнь чисто «механистически», предопределен к тому, чтобы опуститься назад на «вегетативный уровень» животного. Для девятнадцатого и двадцатого веков Юнг констатировал большой метафизический дефицит, который не смогла компенсировать также и церковь. Поэтому Ницше предпринял попытку положить конец метафизически опустошенному времени: