Сеча за Бел Свет [СИ]

Посторонь тех старчих духов поместились и иные не мнее важные, но паче помлачше своим предуготовлением. Страшилы боровые присматривающие за светлым бором, схожие с большущими ведмедями, токась покрытые не шерстью, а хвойными иголками. Старичины пущевики живущие у непроходимых чащобах и оберегающие леса от пожаров, сувсем невысокие, горбатенькие духи, со костлявыми ручонками и крывинькими тонкими ножками, их лица увитые бараньей шерстью, с под каковой казались токась вельми долгие носы. Обвитые каким-нить отрепьем и непременно со высокой шапкой из овчины на главе. И усяки разные их помочники: Колотки, Кущаники, Деревяники, Листовики, Травяники, Корневики, Ореховичи, Стебловичи, Ягодники и Грибники. Те самы духи следящие и ухаживающие за бором али гаем да похожие на свои величания: сучковатые кусты; плоские, вогромные листы; тонкие стебли трав; кедровые шишки; лесные орехи аль грибы-боровики с дюжими шляпками на голове, усе таки росту як Борюша. Обаче были там духи и вовсе махунечкие, напоминающие ежей— Лесавки. Листины, точно плоды каштана, свёрху покрытые листвой, со плетёными лапатками на коротюсеньких сучках ножках, со черёмушкой заместо головы и двух крошек белых глазков на ней— одни из самых старейших духов любого леса, а также Подкустовники да Боли-Бошки. Моховики— духи мшистых лесных болот, сотревшиеся масенькими округлыми камушками, ужесь завороченные во мхи, без головёшки, ручек и ножек, со парой зелёных глазьков притулившихся посередь тельца. Ну и само собой разумеетси духи— русалки, которых кличуть Дубравницами, Сенявами, Русявами, Зеленицами, тела их тонки да прозрачны. Дубравницы аки дивные млады дубочки со тёмно-зелёными, ровненькими, долгими волосьями у каковых висели с ноготок, полноваты, круглы жёлудочки и дубовые листочки.

Русявы с белокожими, во тёмну пестринку, телами и кудырявыми волосами, перьвитыми листками да зекрыми серёжаньками, так напоминающие берёзоньку. Сенявы, русалки сберегающие усе хвойны дерева, оттогось их тела и походили на лесну красавицу ёлочку, а волосья были покрыты маханьками зелёными хвоинками. Да Зеленицы, почитая аки деревца ивы або ракиты, с волосами усыпанными серебристо— удлинёнными листаньками, припорошенными нежным белёсым пушком. Духи обступили мальчика со усех сторон и абие склонились пред ним.

И нежданно на груди Борилки вспыхнул ярым зелёно-голубым светом знак Велеса, и те лучи словно пробили холст рубахи, да полыхнув ярчайшим светом, на малеша покрыли усех стоящих духов голубоватой пеленой— одеяльцем. У то свечение длилось токмо какой-то сиг, а посем погасло, вроде як войдя у самих духов, и немедля на груди мальчугана перьстал теплитьси знак. От той лучезарной вспышки света проснулись усе скоробранцы и те чё лежмя лежали осторонь, и тё чё располагались далече, допрежь сего полканы и волки. Вони удивлённо возрились попервоначалу на мальчика, а посем уставились на стоящих окрестъ него духов, свет от знака Велеса который содеял их видимыми для тех у чью рать вони вошли. Кострубонька кивнул на духов и довольно громко так, чё днесь пробудились и мамаи, кые покуда почевали по рубежу рати, молвил:

— Мы привели лесных духов, Борил! Полевые прибудут к нам подле земель шишуг и отяп, оных мы тоже призовём в твою рать, оно как ворог наш вельми силён. Обаче должны вы усе ведать, что лучи знака Велеса, тлеющие на груди Борила, коснувшись тел духов содеяли нас зримыми токмо для наших ратиборцев, для ворогов же мы дотоль останимся незримы! С земли поднялись Волх и Валу. Они подступили к отроку и обозреваючи лесных духов широкось просияли, так чё озарилось плечо Бореньки с того краю идеже стоял сын Ра, и он будто ясно солнышко оченно по-доброму прокалякал:

— Что ж Борюша тяперича к такому могутному воинству осталось примкнуть токмо беросам… и тогды…

— И тогды мы конча победим, — докончил реченьку Асура Борилка и сам расплылси улыбкой. — И неважно ноне какого цвету будять наш стяг.

Глава двадцать восьмая. Стяг и новые скоробранцы