Secretum

Я прервал чтение: мне показалось, что в коридоре послышались звуки приближающихся шагов. Я быстро положил все на свои места и подскочил к двери, чтобы незаметно выскочить из нее. Но было. Уже слишком поздно: Атто Мелани вернулся. Хорошо, по крайней мере, что он был один.

Вознеся короткую молитву Господу, чтобы секретарь не явился слишком рано, я перебежал в комнату Бюва и оттуда наблюдал за Мелани через приоткрытую дверь. Сначала аббат снял с себя тяжелый серовато-желтый парик, отчего небольшая прохлада, в которой он сможет провести эти часы, вызвала у него довольную улыбку. Он надел парик на специальную болванку, которую поставил на ночной столик рядом с кроватью. Затем, постанывая усталости, быстро разделся. Сегодня выдался очень напряженный день, он вытянул из аббата все силы. Атто вернулся в свои покои, не дожидаясь окончания ужина, и теперь даже не позвал камердинера, чтобы тот стянул с него сапоги.

Прячась в маленькой комнатушке секретаря, я невольно наблюдал за Атто. Когда он разделся, к моему искреннему удивлению, обнажилось тело, которое, хоть и было довольно-таки старым, находилось в прекрасной форме.

Его кожа была дряблой и во многих местах покрыта паутиной морщин, но плечи были красивыми, ноги тонкими и стройными, и выглядело его тело лет на двадцать моложе. Ни в одном месте ниже пояса не было беловатых пятен, которые неизбежно появляются с возрастом. Я подумал о том, что, будь иначе, аббат Мелани ни за что не выдержал бы напряжения такого насыщенного событиями дня.

«Аббат опасается того, что умрет в забытьи. Но если он будет продолжать в том же духе, то проживет довольно долго. И у него еще есть время, для того чтобы войти в историю», – подумал я и тайком посмеялся.

Атто потушил свет и лег в кровать, освещаемый только лунным светом. Он даже не стер с лица свинцовых белил, фальшивых мушек и малиновых румян. Совсем скоро я услышал его громкий храп.

Я уже собрался уйти, когда вспомнил, что так и не нашел самого важного: двух последних писем Атто и Марии. Наверняка аббат носил их с собой. И у меня сейчас появилась возможность поискать их.

Я прощупал его одежду сверху до низу, заканчивая каблуками обуви, но ничего не нашел. Но благодаря многочисленным наставлениям Мелани и приобретенному опыту, я знал теперь гораздо больше. И получилось так, что, когда я внимательно осматривал комнату, мне бросилась в глаза одна деталь. Атто поставил болванку со своим необычным париком не там, где я ожидал, – на туалетный столик, а на свой ночной столик, то есть на место, которое было ближе всего к его кровати. Словно ему нужно было сторожить его даже во время сна…

Чтобы не издать ни малейшего шума, я приложил максимум усилий, от которых порядком вспотел, но наконец мне улыбнулась удача: письма были спрятаны в невероятном тайнике – в парике, внутри тугой сетки, к которой крепились пучки искусственных волос. Тщательность выбора тайника не оставляла сомнений: аббат очень боялся, чтобы их не украли. Разумеется, кто бы не боялся этого после тех ужасных приключений, которые произошли у нас с черретанами? Такая предосторожность могла свидетельствовать о том, что эти письма были более интересными и, наверное, более опасными, чем предыдущие.

К моему удивлению, там оказалось не два письма, а целых пять. Медленно, словно улитка, обходя скрипящие доски, я отошел от кровати, на которой лежал аббат Мелани.

Мне показалось, что три письма были очень старыми. Не сдержав любопытства, я открыл одно из них. Это была завершающая часть письма, написанного на испанском языке очень слабой рукой. Насколько же велико было мое удивление, когда я прочитал подпись:

«Yo el Rey».

Это было письмо короля Испании, бедного Карла II, датированное 1685 годом, то есть когда королю было чуть больше пятнадцати лет. Несмотря на то что итальянский и испанский очень похожи, для меня оказалось непосильной задачей расшифровать хоть что-нибудь из написанного этим дрожащим, мучительным почерком, принадлежащим суверену. Я разгладил два других листа, чтобы найти начало или хотя бы выяснить, кому письмо адресовано. Но я с удивлением обнаружил, что и эти листы были лишь окончанием писем, написанных много лет назад. И эти два тоже были подписаны королем Испании, но их содержание для меня осталось загадкой.

Что означали эти испорченные страницы? И почему, ради всего святого, они находились у аббата Мелани? Они должны быть необычайно ценными, раз аббат хранил их в своем парике.

Но у меня оставалось слишком мало времени для размышлений. Гораздо важнее было другое; пролистать оба письма Марии и вернуть их на свое место, до того как вернется Бюва.

Но, не успев прочитать и первой строчки, я сразу же вздрогнул.