Седая Борода

— Таких случаев сколько угодно. Смотреть, конечно, за ними надо.

— Ее увезли насильно!

— Пойди и расскажи сержанту, парень. Думаешь, у меня тут мало забот? Надо вот сдвинуть теперь этот дворец на колесах. — Он поднял большой палец, останавливая патрульную машину. Тимберлейн направился к ней, закусив губу.

В тот вечер в одиннадцать часов Дайсон говорил:

— Послушай, Олджи, нам тут больше нечего делать. Полиция нам сообщит, как только появятся сведения. Пойдем перекусим где-нибудь, а то у меня желудок разорвется.

— Это наверняка тот самый подонок, который присылал ей цветы, — в очередной раз повторил Тимберлейн. — Цветочный магазин должен вывести полицию на след.

— Они ничего не узнали от менеджера магазина. Если бы ты запомнил номер такси.

— Я помню только, что оно было желто-розовое. И надпись спереди: «Такси Антилопа». Черт возьми, ты прав, Билл, — давай пойдем и перекусим.

Когда они покидали полицейский участок, старший офицер сказал с сочувствием:

— Не беспокойтесь, мистер Тимберлейн, мы разыщем вашу невесту к утру.

— Почему этот человек говорит так уверенно? — раздраженно спросил Тимберлейн, садясь в машину Дайсона. Хотя и Дайсон, и Джек Пилбим, который побывал в участке раньше, сделали все, что могли, Тимберлейн почему-то сердился и на них. Он ощущал себя слишком уязвимым в этой хотя и симпатичной ему, но чужой стране. Стараясь справиться со своими эмоциями, он хранил молчание, пока они с Дайсоном не подъехали к ближайшей круглосуточной закусочной. Там они заказали гамбургеры с острым красным перцем и горчицей. Гамбургеры были из синтетики, но вкусные.

— Слава Богу, что есть перец, — осклабился Дайсон. — Хоть немного огня появляется в этих опилках. Я вот думаю: ученые там, в своих лабораториях, все пытаются найти средство от бесплодия, бешеные деньги расходуют — а может, выяснится, что перец и есть то самое чудодейственное средство?

— Вероятно, — согласился Тимберлейн. — Но, держу пари, раньше они изобретут синтетический перец.

После последней порции спиртного он лег и сразу уснул. Проснувшись на следующее утро, он первым делом позвонил в полицейский участок, но ничего нового не узнал. В мрачном настроении он умылся, оделся и спустился в холл, чтобы забрать свою почту.

В ящике лежал доставленный частным образом конверт. Вскрыв его, Тимберлейн обнаружил записку следующего содержания:

«Если хочешь получить обратно свою девочку, загляни в издательство «Терпение Господне». Приходи один и не вздумай сообщать полиции».

Тимберлейн, забыв про завтрак, сломя голову помчался к ближайшей телефонной будке и принялся листать телефонный справочник. Действительно, такое издательство существовало, в книге был указан адрес и старинный — без видео — номер. Позвонить туда сначала или сразу ехать? Проклиная охватившую его нерешительность, Тимберлейн набрал номер, но не получил ответа.

Поспешно вернувшись в свою комнату, он написал записку Пилбиму с адресом издательства и оставил ее на подушке своей незаправленной кровати; потом сунул в карман револьвер.

Он прошел до конца улицы, поймал такси и велел водителю ехать как можно быстрее. В одном месте, на мосту Анакостиа, движение оказалось весьма оживленным: в столице начинался деловой день. Даже несмотря на войну и кризис, Вашингтон сохранял свою красоту. Капитолий, вокруг которого на лужайке появились многочисленные аварийные пункты, и белокаменные здания на Пенсильвания-авеню заблистали под ясным утренним небом. Эти основательные и гармоничные архитектурные формы придали Тимберлейну немного уверенности.

Потом они направились к северу, и величественный благородный образ разрушился. Здесь уже явно проявились свойственные эпохе беспорядок и ненадежность. Повсюду снимали старые вывески и вешали новые. Собственность быстро меняла хозяев. Фирменные фургоны и военные грузовики увозили и привозили мебель. Некоторые здания пустовали по той или иной причине. Кое-где встречались даже покинутые улицы, словно их обитатели бежали от какой-то заразы. На одной из таких улиц Тимберлейн заметил офисы дальних авиалиний и туристических бюро Дании, Финляндии, Турции; окна там были закрыты шторами. Частные путешествия давно прекратились; крупные авиалинии перешли под управление Объединенных Наций и использовались для доставки медикаментов жертвам войны.

Некоторые районы заметно пострадали от бомбардировок, хотя следы разрушений обычно прикрывали большие рекламные щиты. Как и все крупные города мира, Вашингтон за своей улыбкой таил гнилые пустоты, которые некому было заполнить.

— Вот твой адрес, приятель, только не похоже, чтобы кто-нибудь был дома, — заметил водитель такси. — Мне подождать тут?

— Нет, спасибо. — Тимберлейн расплатился с водителем, и тот уехал.

* * *