Седина в бороду

- Да, честно говоря, мои собственные дела всегда стояли у меня на первом месте. Когда я теперь смотрю на себя со стороны, то этот бессознательный эгоизм меня попросту ужасает. А что касается вашего имени, то вы уж простите меня, мой добрый друг.

- Сэр, вы оказали мне честь.

- Когда я оказался перед необходимостью выбрать себе псевдоним, ваше имя, Джон, первым пришло мне в голову. А теперь, дружище, наполните стаканы и приготовьтесь выслушать историю моих приключений.

По мере того, как сэр Мармадьюк вел свой рассказ, улыбчивое лицо Джона Гоббса вытягивалось все больше и больше. Когда же наш герой замолчал, верный Джон откинулся на спинку стула и в величайшей тревоге уставился на сэра Мармадьюка.

- Сэр, вам ведь действительно угрожает арест! Это абсурдно! Это просто непостижимо!

- И все же это так, мой дорогой Джон. И, честное слово, - добавил сэр Мармадьюк с грустной улыбкой, - я не о чем не жалею.

- Но, сэр, что же вы намерены предпринять?

- Поженить их, Джон.

- Сэр?

- Они подходят друг другу и составят прекрасную пару, - продолжал сэр Мармадьюк, уставясь на скатерть отсутствующим взглядом, - чудесную пару, Джон. Юные, прекрасные, чистые дети, жители Эдема, где нет ни змей, ни прочих паразитов. Она очаровательна и прелестна, а он красивый юный бездельник, который несмотря на лохмотья и голод, беззаботен и весел. Я даже начинаю питать относительно него определенные надежды. В целом они отлично подходят друг другу, а мне достанется роль deus ex machina. Мой племянник уже по уши влюблен. Да, уверен, они будут счастливы вдвоем!

- Но послушайте, сэр, как вы намерены выйти из своего собственного отчаянного положения? Что с вами-то станется?

- Там видно будет, Джон. Я об этом как-то еще не думал.

- Господи, сэр, вы меня тревожите! - вздохнул Джон Гоббс, с осуждением покачав головой. - Вы действительно столь же беззаботны, как и двадцать три года назад.

- Опять, дорогой Джон! - воскликнул сэр Мармадьюк, рука с бокалом застыла в воздухе, так не донеся его до рта. - Вы трижды упомянули о том времени, а ведь вы - один из немногих, кто знает, что именно двадцать три года назад я женился на той, что разрушила тогда мою веру в жизнь тогда, на той, что поныне не позволяет мне обрести покой и счастье. На что вы, собственно, намекаете, говоря о тех временах?

Тут Джон Гоббс перегнулся через стол и хриплым шепотом сказал:

- Сэр, она здесь! Я собственнолично открыл перед ней дверь этого постоялого двора!

Сэр Мармадьюк медленно поставил полный стакан на стол и несколько долгих мгновений неотрывно смотрел на мистера Гоббса.

- Здесь, Джон? Вы уверены?

- Сэр, едва я спешился перед дверью гостиницы, как подъехал лондонский почтовый дилижанс. Среди пассажиров была одна леди, которая выглядела очень больной, внезапно она пошатнулась, я подхватил ее. В этот момент шляпка с вуалью съехала набок, и я увидел ее лицо. Это была леди Вэйн-Темперли, сэр. Она сильно изменилась, но я уверен, что это она.

- Я должен увидеть ее, - сэр Мармадьюк устало провел рукой по лицу. Да, я должен ее увидеть и немедленно!

- Зачем, сэр? Зачем тревожить былое?

- Я слышал, что она нуждается и очень больна. Поэтому, Джон, пойдите и разузнайте о ней. Если вам удастся увидеть ее, то дайте ей знать, что я здесь. Попросите ее сделать одолжение и принять меня. Ступайте же!

Джон Гоббс, повстречав взгляд сэра Мармадьюка, поднялся и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Сэр Мармадьюк остался сидеть, слепо уставившись перед собой. В его душе поднялась настоящая буря, жалость боролась с отвращением. С его сурово сжатых губ сорвался приглушенный шепот:

- О, Ева-Энн, Ева-Энн, милое дитя мое, мысли о тебе - единственная отрада, оставшаяся мне. Ты сделала меня лучше, Ева-Энн.

Мистер Гоббс вернулся довольно скоро и обнаружил, что сэр Мармадьюк хладнокровно попивает шампанское.

- Ну, мой дорогой Джон? - спокойно спросил наш джентльмен.

- Она уехала, сэр. Больше часа назад, как только оправилась, но...

Сэр Мармадьюк взглянул на него. Перед ним стоял уже не смиренный, полный достоинства священнослужитель, а разъяренный кулачный боец.

- Ну, Джон?

- Сэр, - квадратная челюсть выдвинулась вперед, брови насупились, сэр, здесь он.

- То есть?

- Мистер Том Моубрей, сэр.

- Сэр Том Моубрей, Джон. Совсем недавно он унаследовал титул и состояние своего кузена. Я хочу переговорить с ним. Где он?

Джон Гоббс замешкался.

- Сэр, - начал он, - сэр я умоляю...

Сэр Мармадьюк едва заметным жестом заставил его замолчать. Мистер Гоббс уныло качнул седеющей головой, вздохнул и открыл дверь. Они прошли по коридору до двери, откуда доносились громкие голоса и взрывы визгливого хохота.

- Он не один, Джон?

- С ним некий мистер Дентон, сэр.

Мрачно кивнув, сэр Мармадьюк распахнул дверь и шагнул в комнату.

Два человека, сидевшие за обеденным столом, обернулись с удивленно-сердитыми лицами. Мистер Дентон поперхнулся да так и замер, не произнося ни звука, тогда как сэр Том Моубрей приподнялся на стуле и властно взмахнул рукой, щедро украшенной кольцами.