Седина в бороду

- Луна сегодня взойдет поздно, Джон, - сказал он, глядя на небо, - так что будьте здесь к половине девятого, постарайтесь успеть к этому времени. Вы должны приехать в легком крытом экипаже, запряженном парой хороших лошадей. Вперед пошлите человека, пускай он заказывает лошадей на всех почтовых станциях, так мы будем двигаться гораздо быстрее. Трех перемен, я думаю, будет достаточно и... проклятье!

- Что случилось, сэр?

- Джон, я забыл Горация, вот бедняга!

- Кто такой Гораций, сэр?

- Осел, Джон, я ему поверял свои тайные мысли. Увы, придется нам расстаться. Надеюсь, здесь к нему судьба отнесется благосклоннее, чем на шумных лондонских улицах. Ну, Джон, до вечера, - сэр Мармадьюк крепко пожал руку мистеру Гоббсу.

Тот пришпорил лошадь и скрылся в облаке пыли.

Уже вечерело, и потому сэр Мармадьюк шел очень быстро. Вдруг его остановил чей-то жалобный возглас. Он перешел на другую сторону дороги и вгляделся в густую тень. Там, прислонившись к стволу дерева, скорчилась едва различимая женская фигура. Женщина умоляюще протянула изможденную руку.

- Пожалуйста, подайте хоть что-нибудь бедной... - тут несчастная затряслась в приступе сильнейшего кашля, она обхватила дерево руками, чтобы не упасть на землю, - мне нужно вернуться в Лондон, помогите, прошу вас! выпалила нищенка, едва переведя дух. - Я потеряла кошелек, где были все мои деньги, а пешком я не дойду. - У нищенки был очень правильный выговор, а рука ее, несмотря на худобу, поражала изяществом.

Сэр Мармадьюк достал из кармана несколько монет и положил их на протянутую дрожащую ладонь.

- Достаточно? - мягко спросил он. - Если нет, я могу дать еще...

В это мшновение нищенка резко отпрянула в сторону, монеты со звоном покатились по пыльной дороге. Сэр Мармадьюк нагнулся, собрал рассыпавшиеся деньги и снова сунул их в одеревеневшую руку. Помешкав, он повернулся и зашагал по дороге, и еще долго ему был слышен надсадный кашель странной нищенки.

Он уже почти добрался до указателя, когда заметил, к своему удивлению, Еву-Энн. Девушка, завидев его, побежала и вскоре оказалась рядом. Она схватила его руку и с нежностью прижала к своей груди. Ощутив, трепет девичьего тела, сэр Мармадьюк вздрогнул, горячая волна окатила его с ног до головы.

- О, Джон! - выдохнула девушка.

- Ева-Энн, дитя мое, что случилось?

- Вон на том холме! - прошептала она. - Там висит объявление, там описание твоей внешности...

- Нет-нет, дитя мое, там лишь описывается мое прежнее одеяние, рассмеялся он, ласково беря ее руки в свои. - Но почему ты здесь, да еще одна?

- Я начала беспокоиться за тебя! Ты так долго не возвращался. Поэтому мы с Рупертом пошли тебе навстречу, а тебя все нет и нет. Тогда я послала его в город на розыски тебя. Но, Джон, это ужасное объявление! Пятьдесят фунтов за тебя, живого или мертвого!

- Смехотворная сумма! - он ободряюще улыбнулся, глядя в ее испуганные глаза. - Несомненно, ты заметила, что в описании указано, что возраст разыскиваемого - тридцать шесть лет или даже меньше. Меня это вдохновляет.

- Но почему ты так долго, Джон?

- Милое дитя, у меня сегодня было много дел...

- Ой, а где Гораций?

- Гораций, моя милая, сейчас где-нибудь ест, уж можешь быть уверена. Он без пропитания не останется, а наши пути с ним отныне расходятся: он, счастливец, остается здесь, а мы примерно через час должны отправиться в путь.

- В путь, Джон? Что ты имеешь в виду?

- В Лондон, дитя мое, по крайней мере, я направляюсь туда!

- А как же я, Джон?

- На этот вопрос, Ева-Энн, мне очень трудно ответить, ибо я желаю одного, а здравый смысл подсказывает совсем иное.

- Ты сам предостерегал меня от пагубного воздействия Здравого Смысла, поэтому на этот вопрос отвечу я сама. Все очень просто - ты направляешься в Лондон, потому что тебе грозит опасность... Не возражай, я это чувствую! Поскольку тебе грозит опасность, то я должна разделить ее с тобой, это мое право! Так что, если ты направляешься в Лондон, то и я туда, пускай даже придется идти пешком! По-моему, вопрос решен.

- Ева, милое дитя мое, - очень нежно сказал он, - ты весьма упрямая и решительная девушка, но на этот раз я от всей души этому рад.

- А Руперт? Мы возьмем его с собой?

- Мистера Беллами? Конечно. Не беспокойся, дитя мое, он идет с нами.

- Но почему?

- Таков мой каприз.

- А ты уверен, что он подчинится твоему капризу?

- Совершенно уверен.

- Что ты о нем думаешь, Джон?

- Это порядочный и очень красивый юноша.

- И все?

- Ну, он чертовски веселый малый... Словом, он будет тебе прекрасным спутником.

- И это все, что ты можешь о нем сказать?

- Он восхитительно молод!

- Да, он очень молод! Так молод, что я... Послушай! Ты слышишь? Кто-то крадется! - Она испуганно посмотрела туда, где в густой тени что-то двигалось. - Джон, это какая-то женщина! Бедняжка, да она едва стоит на ногах!

Тут несчастная споткнулась и упала сначала на колени, а затем повалилась навзничь. Послышался страдальческий стон. Ева-Энн бросилась к ней, обхватила нищенку своими сильными руками и приподняла.

- Джон, скорей! Мне кажется, она в обмороке.