Седло для дракона

Связались с Лехуром. Он не велел трогать Насту, пока не приедет. Прыгая неуклюже, как зайчики, ибо это был единственный способ обмануть защиту, «вдовы» Макс и Ул дотянули Насту до точки «Запад». Сунув руку под ступеньку, Ул вытащил баночку из-под детского питания, в которой таился завернутый в промасленную тряпочку ключ. В каменном сарае было темно и сыро. Обдирая пальцы ржавыми пружинками, Макс завозился с раскладушкой.

– Л-лучше бы Кы-Кузепыч ды-диван сюда п-притащил! – заикнулся он.

Ул поспешил разжечь буржуйку. После искры, выброшенной русалкой, поленья занялись в один момент. Макс перенес Насту на раскладушку. Наста, придя в себя от боли, негромко застонала. Макс стоял рядом и, не зная, как ей помочь, сжимал и разжимал кулаки. Потом стал трогать буржуйку, проверяя, разогрелась ли она.

– Иди бананы помой и не мельтеши! – велел ему Ул.

Макс послушно двинулся куда-то мыть бананы, но остановился. Он не сразу сообразил, что это шутка.

– Бы-бы… не моют. Да у нас и н-нету бы-бы… их, – сказал он убито.

Ул и сам волновался. Долго искал банку из-под ключа, ругался и только потом понял, что банка все время была у него в руках.

– Давай поговорим о приятном, чудо былиин! Какие вещи тебе принести в больницу? – спросил он у Насты, видя, что она, очнувшись, смотрит на него.

– Девчонки соберут, – буркнула та.

– А телефон нужен?

Наста, не отвечая, отвернулась. У нее не было мобильного телефона. А все из-за Гамова. Месяца два назад тот узнал ее номер, стал названивать. В любви не признавался, ничего особенного не говорил. Просто спрашивал: «Что ты сейчас делаешь? А утром что делала?» «Гамно за пегами разгребала!» – отвечала Наста. Гамов что-то бормотал. Казалось, он и сам не понимал до конца, что заставляет его набирать ее номер. А Наста… Наста почему-то после третьего или четвертого звонка стала бросать трубку. И тоже совсем непонятно было почему. Один только раз сказала ему, что у нее денег на телефоне нет, хотя причина была вовсе не в этом.

Тогда Гамов стал класть Насте деньги на телефон. Много клал. А Наста была гордая. Она сразу симку выбрасывала, чтобы от него ничего не принимать. Гамов ее новый номер вычислял и опять на него деньги клал. Причем, как Наста догадывалась, что это делает именно Гамов, оставалось тайной, поскольку он так хитро делал, что даже оповещающая эсэмэска не приходила.

– Да где же этот Лехур? Он что, на улитке едет?! – нетерпеливо сказал Ул и вышел, чтобы его встретить.

Кавалерия и Меркурий стояли на каменной набережной, у воды. На противоположном берегу четырьмя яркими угловыми огнями сияла спасательная станция. Кавалерия грызла дужки очков. Меркурий лег животом на набережную и опустил в воду руку с нерпью. Фигурки нерпи слабо осветились, заиграли.

– Да. Есть что-то. Сильное, – произнес Меркурий вполголоса.

– Направление, где лежит, отследить можно? – спросила Кавалерия.

– Очень. Приблизительно. Яйцо. По-моему. Потихоньку сносит. Течение все же, – отозвался Меркурий.

Коснувшись русалки, Кавалерия подсветила установленный рядом щит.

«Химкинское водохранилище. Ширина – восемьсот метров. В длину девять километров…» – прочитала она, нетерпеливо выхватывая ключевые слова из довольно большого текста.

– И как теперь. Искать, – сказал Меркурий.

– Да, отчебучила нам Анастасия Федоровна Несмеянова… – признала Кавалерия, и оба замолчали.

Потом Меркурий осторожно сказал, как всегда не содержа в голосе вопроса:

– Ты. Не могла бы.

Догадавшись, что он имеет в виду, Кавалерия дернула вверх рукав и коснулась своего уникума. На несколько секунд ее рука исчезла до локтя, а когда появилась вновь, то была мокрой, а в кулаке были зажаты песок и ил.

– И все! – сказала Кавалерия, стряхивая капли. – Чтобы достать яйцо, я должна точно знать место. Причем пальцами я, разумеется, не вижу.

Меркурий кивнул:

– В долине за Первой грядой. Нечасто встречаются животные и птицы… Это царство растений. Жизнь начинается дальше. За Второй грядой.

Короткая косичка несогласно дернулась.

– А насекомые – это не жизнь, что ли? – сердито спросила Кавалерия.

– Насекомые есть. И до Скал Подковы. Но насекомые. Это. Другое, – отозвался Меркурий. – Все действительно великое. Начинается за Второй грядой. Там все. Приготовленное для следующего. Мира… Первошныры верили. Когда-нибудь миры. Сольются. Вторая гряда рухнет и…

Меркурий не продолжал: Кавалерия знала об этом и сама. Близоруко оглядев дужки очков, она для надежности ощупала их и пальцами, после чего вернула очки на нос.

– Крайне редко в нашем мире появляются живые закладки! Стрекоза или бабочка – это уже зашкаливающе много. Настолько много, что ставит все с ног на голову. А тут яйцо! Крупное яйцо, в котором может оказаться невесть что! – сказала она с беспокойством.

– А если Наста. Права. Если там. Не закладка.

– Тогда почему болото так кипело? Почему ее выбросило так далеко?

Рядом с Кавалерией и Меркурием возник Витяра. Кашлянул, привлекая к себе внимание.

– От ты дуся! Не хочу мешать, но у нас просто-навсего гости! Лучше бы вам укрыться, – сообщил он и оглянулся в темноту.