Седло для дракона

Болото Мокша проходит неожиданно легко. Сейчас его больше волнует съезжающее седло, чем образы, которые могут ему представиться. Лишь одна легкая паутинка касается его ноги. Мокша напрягается, готовый сражаться, но сражаться не с кем. Он улавливает едва слышный шепот: «Ты лучший! Не Митяй, а ты… Но не будем сейчас об этом! Просто знай это!»

И тотчас паутинка рвется.

Митяй ждет Мокшу на выходе из тоннеля. Вопросительно оглядывается, пытаясь понять, в чем дело. Мокша вскидывает руку и сгибает ее в локте, показывая вниз. Этот шныровский сигнал означает, что ему нужно сесть.

Они опускаются на траву, и Мокша разбирается с седлом. Стрела фыркает, переступает с ноги на ногу, зубами прихватывает Мокшу за плечо. Тот кричит на нее, хлопает ладонью по крупу. Съехавшее седло натерло ей основание крыльев. Это не так уж страшно, но кобыле больно, вот она и кусается.

Митяй молча наблюдает, как его спутник воюет с подпругой. Лицо у него самое обычное, не укоряющее, но Мокша ощущает досаду. Он все же надышался гнилостными мокротами болота, и теперь ему чудится, что Митяй думает: «Вот, вечно этот Мокша так! Даже собственная лошадь его не уважает! Вначале проявит ненужную жалостливость, а потом, чтобы его уважали, вынужден руки распускать!»

Они опять садятся на пегов. Мокшу удивляет, что Митяй летит медленно и будто не к Скалам Подковы. Неожиданно впереди возникает светло-голубое пятно. Оно становится все больше и вскоре приобретает форму ладони. Пять заросших кувшинками протоков – как пять пальцев. Сходство настолько сильное, что кажется: здесь ночевал великан. Утром встал не в духе и так хлопнул рукой по земле, что оставил огромный отпечаток.

Митяй заставляет Ширяя опуститься на песчаную косу между двумя «пальцами», сбрасывает одежду, снимает седло и заводит жеребца в воду. Ширяй вытягивает морду, работает ногами, изредка пытается даже подгребать крыльями – точно летит в воде. Митяй плывет рядом, порой из озорства проныривая под Ширяем. Кожа у Митяя белая, с расходящимися ручейками прожилок, а сам он худой, почти тощий, хотя, конечно, жилистый.

– Иди сюда! – кричит он Мокше. – Надо вымокнуть хорошенько, иначе не выдюжишь!

– Чего не выдюжу? – не понимает Мокша.