Седьмая функция языка

Симон полагает, что в системе образования так не делается, и протекция Жискара (особенно Жискара!) не поможет получить место в Венсене (на факультете Делеза и Балибара!), но он не вполне в этом уверен. Зато уверен, что его могут услать куда подальше, чтобы проучить. Поэтому он идет в парикмахерскую и стрижется, довольно коротко – настолько, что чувствует дискомфорт, когда рассматривает результат: словно перед ним чужой человек – лицо знакомое, но личность, которую он безотчетно конструировал все эти годы, неузнаваема, так что если Министерство внутренних дел решило купить ему костюм и галстук – пускай. Костюм – ничего особенного, хоть и не дешевка: само собой, великоват в плечах и коротковат внизу; Симон вынужден научиться не просто завязывать узел галстука, но и добиваться, чтобы широкий и узкий концы накладывались один на другой. Между тем, едва метаморфоза завершена, он, стоя перед зеркалом, с удивлением обнаруживает, что, помимо ощущения чего-то чуждого и местами отталкивающего, испытывает странное любопытство, интерес к своему новому образу: это он и не он одновременно, он из другой жизни, он, решивший работать в банке, в страховой компании, в официальном учреждении или на дипломатическом поприще. Симон машинально поправляет узел галстука и одергивает рукава рубашки под пиджаком. Он готов действовать: его часть, более восприимчивая к игровым формам бытия, решает пуститься в эту маленькую авантюру.

Перед зданием на набережной Орфевр он ждет, когда полицейский с недостающей фалангой закончит смену, и курит «Лаки Страйк» за государственный счет, ведь еще одна приятная сторона его нынешней службы – положенная компенсация расходов, так что чек из табачной лавки (три франка) он сохранил.

Наконец появляется полицейский – без формы, и начинается слежка – пешком. Симон шагает за объектом, который переходит мост Сен-Мишель, движется вверх до пересечения с бульваром Сен-Жермен и там садится в автобус. Симон останавливает такси и со смешанным чувством произносит эту странную фразу: «Следуйте за автобусом», – как будто он попал в фильм, но непонятно, что за жанр. Причем водитель не задает вопросов, а Симон на каждой остановке должен удостовериться, что полицейский в гражданском не сошел. Это тип средних лет, сложение обычное, рост тоже средний, в толпе почти незаметен, поэтому Симону нельзя терять бдительность. Автобус едет по рю Монж, объект выходит у Сансье. Симон просит таксиста остановиться. Объект заходит в бар. Симон ждет короткое время, потом направляется следом. Объект внутри, за столиком в глубине зала. Симон садится у двери и тут же понимает, что напрасно это сделал: объект не сводит с него глаз. Нет, он его не вычислил, просто кого-то ждет. Чтобы не привлекать внимание, Симон пялится в окно. Наблюдает за пантомимой студентов, которые входят в метро и выходят из него, останавливаются покурить или просто тусуются, еще не решив, каким будет продолжение: им хорошо вместе и не терпится жить.

Но вдруг вместо очередного студента из метро выходит тот самый болгарин, который мог убить Симона и гнался за ним на DS. На нем все тот же мятый костюм, и он даже не счел нужным сбрить усы. Болгарин оглядывается и идет в его сторону. Он хромает. Симон утыкается носом в меню. Болгарин толкает дверь кафе. Симон невольно вжимается в стул, но тип проходит мимо, не замечая его, и, оказавшись в глубине зала, подсаживается к полицейскому.

Они начинают о чем-то тихо говорить. Ни раньше ни позже к Симону решает подойти официант. Ученик детектива недолго думая заказывает мартини. Болгарин закуривает сигарету, марка какая-то иностранная, Симон ее не опознает. Он тоже закуривает «Лаки Страйк», затягивается, чтобы успокоить нервы, и убеждает себя, что болгарин его не заметил и вообще никто его не узнал, потому что у него надежный камуфляж. А может, все кафе уже обратило внимание на короткие брюки, болтающийся пиджак и подозрительные повадки детектива-любителя? Наружность, которой он прикрывается, и глубинная реальность его существа – очевидная дихотомия, – думает Симон. Теперь его посещает ужасное и, пожалуй, знакомое, но на этот раз более сильное чувство: он мошенник, которого вот-вот разоблачат. Двое заказали пиво. Здравый смысл подсказывает, что им не до Симона, как и остальным посетителям – к его большому удивлению. А раз так – перестроение структуры. Он пытается подслушать разговор, сосредоточившись на голосах двух мужчин и выделяя их из голосов, звучащих в кафе, как звукорежиссер выделил бы одну дорожку среди многих записанных музыкальных инструментов. Кажется, он слышит «документ»… «план»… «контакт»… «студент»… «служба»… «мотор-р»… Но кто знает, не играет ли с ним злую шутку механизм самовнушения – вдруг он слышит то, что хочет услышать, и таким образом выстраивает элементы собственного диалога? Кажется, слышно: «София». И слышно, кажется: «Клуб Логос».