Седьмая казнь

– Звонила Кэт. Хотела мне кое-что сообщить.

– Что?

Взгляд женщины сосредоточился на другом берегу реки.

– Вчера в Канаде на могиле Антона Михайлова кто-то оставил белую розу.

Он понимал причины беспокойства Сейхан. Бледная убийца исчезла из африканского леса. Женщина, чье имя им было теперь известно.

Валя Михайлова.

Грей взял Сейхан за руку.

– Нельзя утверждать наверняка, что это…

Она перевернула руку ладонью вверх и сплела пальцы с пальцами Грея.

– Один из лепестков белой розы был черным.

23 часа 38 минут по восточному летнему времени

– К тебе гости, – объявила Кэт, входя в комнату.

Пейнтер выпрямился на больничной койке.

Наконец-то.

Он провел взаперти в инфекционном отделении медицинского центра имени Фрэнсиса Крика слишком много времени. Его лечили, делали анализы, наблюдали за состоянием. Пейнтер был рад любому развлечению.

Из-за двери выглянула Сафия.

– Пришла проведать нашего больного. – Она вошла и втащила за собой букет воздушных шариков. – Подумала, может, получится тебя развеселить.

– В последнее время мне вообще везет на воздушные шарики, – простонал Кроу.

– Тогда, может быть, ты обрадуешься старому другу? – улыбнулась Сафия.

Дверь распахнулась, и на пороге возник высокий широкоплечий мужчина с растрепанными светлыми волосами и дочерна загорелым лицом.

– Омаха Данн! – обрадовался Пейнтер.

Гость ухмыльнулся, притянул Сафию поближе и вместе с ней шагнул в комнату.

– Доверил тебе жену, а ее едва не убили… опять!

– Что тут скажешь? – пожал плечами Кроу. – Должен же был кто-то привнести в ее жизнь развлечения.

Сафия со вздохом покачала головой и отошла к столику, на котором были сложены открытки и подарки, прибавив к ним воздушные шары. Следующие несколько минут собеседники делились последними событиями в жизни друг друга.

– Значит, кто-то согласился выйти за тебя? – усмехнулся Омаха. – И кто же эта несчастная?

Пейнтер слегка скривился:

– Лиза сейчас в Вашингтоне и не слишком-то обрадовалась, узнав, что я проведу некоторое время здесь, в медицинском центре. Мы устроили филиал «Сигмы» в Великобритании, знаешь ли. Но она все понимает. Этот исследовательский центр намного обогнал весь мир в понимании нашего патогена, а после событий в Арктике нам нужно быть во всеоружии.

Сафия присела на край постели Пейнтера.

– Кстати, как дела на острове Элсмир, на «Авроре»?

– Работа кипит. Там сейчас больше микробиологов и специалистов по инфекционным болезням, чем белых медведей. Мы еще не скоро узнаем, какое влияние на экологию оказал выброс микробов в небо. Но пока мы настроены оптимистично. В Арктике холодно, тропический микроб вряд ли найдет себе пищу вне теплокровного носителя.

– Будем надеяться, что в Арктике не потеплеет.

Пейнтер кивнул. Хотя способ спасения планеты Саймон Хартнелл выбрал не самый удачный, цель он преследовал благородную.

Омаха подмигнул Кэт:

– Давай, покажи ему настоящий подарок.

– Какой подарок? – удивился Пейнтер.

Кэт улыбнулась:

– Хотели отдать, когда тебя выпустят из карантина, чтобы ты мог подержать его своими руками… – Она открыла портфель и достала прозрачную папку, в которой желтел лист бумаги с поблекшими строчками. – Нашли в склепе Дэвида Ливингстона. Его оставил один джентльмен, который очень хорошо умел хранить тайны, в отличие от своего друга.

Пейнтер взял в руки полуистлевшее письмо и держал его очень осторожно, особенно разглядев подпись внизу страницы.

– Это от Марка Твена, – пробормотал он.

Вспомнились строки из записной книжки Теслы о событиях 1895 года, о путешествии Твена и Стэнли в Судан по следам Ливингстона.

Раздумывая, не встретится ли здесь дополнение к той истории, Пейнтер погрузился в чтение письма, датированного 20 августа 1895 года.