Седьмая Луна 6: Корпус

Пассаж сержанта Лиходей оставил без ответа. Лишь лукаво улыбался и продолжал рыться в своей походной сумке. Между тем брюнетка перевела взор на юстициара:

– О Приаме ты уже наслышан у нас…

Джада взглянула на следующего персекутора, сидевшего рядом с бывшим разбойником, – смуглого мужчину средних лет с колкой щетиной и черными, как смоль, космами. На вульпа он походил даже больше, чем сам Богдан Станеску.

– А это наш бравый щитоносец, Имре Галаш, – представила его сержант. – Из заниведских тагров.

– Лейтенант Галаш, сестра, – строго поправил её тот. – Я попрошу…

Сержант неловко улыбнулась.

– Он из мелкопоместных рыцарей. Воевал за свой край против Священной Империи Луров. Увы, безуспешно…

Черноглазый бугай вздохнул горько и лишь тихо попросил:

– Не сыпь соль на рану, дорогуша…

– Я слышал об этой войне, – вставил свои пять сольдо Флэй.

«Давненько это было. Видать, поражение мужика неслабо подкосило».

– Тогда ты знаешь, что учинили скоты на моей земле, – ворчал тагр. – На моей земле!

Методы луров известны всем. Они не ищут любви там, куда приходят с мечом. Только повиновения. И если местное население противится, летят головы.

До тех пор, пока захваченные народы не взмолятся о пощаде. Либо так, либо никак.

Покоренных луры за людей-то едва считают, не ставя их жизни ни во что. Меньше народу – больше «Лебенсраум». Жизненного пространства, так остро им необходимого.

– В любом случае, когда луры аннексировали Заниведские горы и вышли на границы с Оршей, Имре отказался присягать новой власти, – рассказывала брюнетка.

Галаш фыркнул.

– Его лишили земли и выставили скитаться по свету. Некоторое время странствовал. Зарабатывал на жизнь мечом. Помогал деревенским жителям. С бандитами, в основном. Своим ходом прибился к Инквизиции. И со временем перешёл в Саргузский Корпус. Попал к нам. Как ты понял, больше всего на свете лейтенант у нас ненавидит империю.

– Заниведы будут свободны, мальчики и девочки, – объявил он холодно, поднимая стакан с вином. – Вот увидите…

Имре залпом осушил его и охнул, утирая остатки влаги с щетины.

Расспрашивать тагра о чем бы то ни было Альдред не стал. Лейтенант напоминал ходячую гнойную рану: только тронешь – и содержимое выльется наружу.

Богдан Станеску посмотрел на сослуживца краем глаза и лишь покачал головой. Над Вульпией мечом также нависала имперская угроза. Но разбойник с большой дороги – явно не тот человек, что беспокоился бы за своё отечество. Где упал на ночлег, там и дом его.

Джада выдержала паузу и перевела взгляд на бойца с пугающей механической маской. Тот убрал руки от инструментов и вздохнул, соблюдая поразительное приличие.

– Это у нас Драго Узелац. Тоже лейтенант. Застрельщик, но также умеет в укрощение фантомов. Настоящий самородок. – Сержант Верде не скупилась на комплименты.

– Вернее будет назвать меня «сокольником», – поправил он брюнетку. – Но такой специализации в Священной Инквизиции не придумали. И вряд ли додумаются.

Драго перевёл взгляд на её спутника.

– Альдред. – Он кивнул Флэю.

Ему польстило, что кто-то запомнил его имя, хоть и прозвучало оно всего один раз. Блудный сын решил удостовериться:

– Ты случаем не оттуда же, откуда отец Радован?.. Был.

– Мы оба из южных молвян, если ты об этом, – признал Узелац, не скрывая своей дотошности – и в то же время непринужденности. – А так, он дражанин, то есть с Келганских долин. Я герват, из прибрежных…

«Келганы – так близко и так далеко… Обычно люди оттуда селятся на севере Илантии, но никак не в Ларданах. Удивительно даже».

– А откуда именно?

– Со Сладара.

«Крайний юг Герватии. А широта – всё равно цимская», – прикидывал про себя Альдред, искренне любивший географию и знавший всё обо всех, насколько мальчик с пытливым умом вообще мог запомнить в учебке.

Два полуострова – массивные Келганы и кривую Илантию – отделяла друг от друга узкая полоса моря, будто шрам на коже. Зелёная вода там настолько солёная, что кажется горькой. Оттого и название соответствующее – Горькое море.

Оба куска земли, так или иначе, входили в Западную Дельмейскую империю. Соответственно, судьбы их во время великого переселения народов сложились похожим образом. Просто достались они совершенно разным народам.

Разграбив Илантию, луры остались и начали охотно смешиваться с остатками дельмейского населения, насаживая веру в Равновесие. Так зарождался новый народ, навеки разобщенный политическими границами варварских королевств от мала до велика.

Келганских язычников как ветром сдуло. Исчезли поголовно, равно как и автохтонные народы, растворившиеся среди них. Племена молвян своей и чужой кровью заплатили за право занять и обжить земли на соседнем полуострове.

А когда к ним сунулись уже луры, горе-захватчики с Илантии бежали обратно, сверкая пятками. Те немногие, кого не убили и не взяли в рабство. Буйные соседи тоже исповедовали Равновесие, но сдавать хоть пяди земли не собирались.

И с тех пор одни другим постоянно мешали жить.

– К тому же, – продолжал Драго, – я ещё и пират, как и почти все в Сладаре. Бывший, правда. По-другому не заработать на жизнь.

– Пират? – переспросил Альдред.