Седьмая Луна 8: Университет

– Если бы сухим. Если бы всегда, – отшутился Альдред, почесав затылок.

Дора хмыкнула. Уже уходя, еще раз глянула на него со значением и ушла.

Протеже нахмурилась, злобно зыркнув ей вслед.

Капрал огляделся еще раз. Видел он всех, кроме двух братьев по оружию:

– Где Рамон? Драго?

Узелац нашел грифона в лесопосадках. При падении химера проломила хвойные кроны и теперь лежала на настиле из веток. Иголки с шишками замочило в крови. Фантом издавал сдавленные, хриплые звуки, степенно теряя плотность материи. Он все больше и больше напоминал призрака. Сокольник сорвал с себя маску, положил ружье на землю и встал на одно колено перед пташкой. Руки его потянулись к зверю.

Грифон был еще жив только потому, что пришёл в этот мир из Серости. Зазеркалье зазывало его обратно. Безмерно сожалея о случившемся, Драго с жалостью поглядел на умирающего питомца и провёл по окровавленной холке ладонью.

Холодный. Почти невесомый.

Стрелок не знал, что сказать. Впрочем, фантом никогда и не понимал человеческий язык. Ему были важны только импульсы, волевые усилия Узелаца, которыми тот контролировал верного товарища. И все же, герват не мог смолчать: его переполняли чувства, какие в себе он никогда бы не подумал открыть.

– Мне… жаль, – бормотал Драго, уводя глаза. – Мне так жаль.

Все же они прошли бок о бок долгую версту.

Зверь глянул на него золотистым глазом и захрипел опять. Сокольник тотчас осознал, чего так хотелось грифону в моменте. Он устал страдать, лежа здесь. Брошенным. Как отработанный, уже никому не нужный, никчемный материал. Мучения нужно было прекратить. Как можно скорее. Даром что гибель его по эту сторону близка.

– Раз ты просишь, – лепетал Узелац. – Пора тебя отпустить.

Инквизитор встал и подобрал с земли карабин. Отошел на безопасное расстояние и наставил на гибнущую химеру оружие. Грифон захрипел, натужно пытаясь заклекотать. Будто бы умолял: «Быстрее! Быстрее!» Драго знал. Знал, что если не прислушается к питомцу, тот еще долго будет мучиться. Мучиться и молить.

Пальцем надавил на спусковой крючок. Заряд эфира врезался в тело грифона, ставя жирную точку в его истории на просторах Равновесного Мира. Химера перестала подавать признаки жизни. Вздохнув тяжко, Драго опустил ружье и отвернулся.

На труп грифона падал свет солнца. Его тело – вплоть до костей – начало осыпаться. Он стал фантомной пылью. Безликим настом пепла, в котором уже не угадаешь, кто это был. Узелац выглядел чернее тучи. Пытаясь совладать с нежданным горем, он повесил карабин на плечо.

Его слух оцарапал голос человека, которого теперь он, мягко говоря, недолюбливал. Капитан в миг порушил тишину, заявив:

– Я и не думал, что ты так прикипел к своему грифону. Прости. Не надо было…

Драго не отвечал.

– Ты… ты же ведь сам говорил, это просто фантом, – будто бы оправдывался Вальдес. По части нужных слов был он неумел подчас.

– Выяснилось, что нет, – вздохнул Драго и посмотрел на капитана растерянно.

Никогда прежде вестанец не видел его таким. Казалось, невозмутимость гервата – это основа его личности. Отнюдь.

Поджав губы, морской волк пошел прочь из лесопосадки. Рамон провожал его взглядом, чувствуя себя хуже некуда.

Манипулятивы отправились наземь. Не глядя даже через плечо, Драго объявил:

– Больше фантомов я укрощать не буду.

Глава 6

День восьмой, до полудня

Туман окутал Восточный Муниципалитет где-то на рассвете. Ровно в момент, когда саргузское солнце раскалилось и залило кипящим золотом землю.

С сезоном дождей водосточная система пока справлялась. На улицах разве что остались грязные ручейки да лужи, больше напоминавшие мелкие озерца.

Едва ли так могло продолжаться вечно: каждый новый ливень ожесточеннее предыдущего. Не ровен час, городские сооружения засбоят.

И тогда в ларданскую столицу, словно по древнему пророчеству о Судном Дне, вернется потоп. Впервые за сотни лет.

Вода испарялась нещадно, способствуя абсолютной влажности. Стало душно, как в мангровых лесах Шумая за Экватором.

Инквизиторам казалось, воздух они не вдыхают, а пьют. По глоточку. Грязный, миазматический, тлетворный.

Дурной привкус гнили и погибели оседал на языке, склоняя к тошноте.

– Эта вонь. Она повсюду. Я даже не знаю, с чем сравнить… – гадала командир.

– Протухшую кровь напоминает, – поделился впечатлениями её правая рука.

К правде альбинос подобрался ближе, чем кто-либо в своих мыслях. Бойцы ощутили смрад, который ни один пленник Черного Мора просто не был в состоянии услышать. Альдред – в том числе.

Такая же примерно вонь поднималась в жару с задворок скотобоен. Как правило, туда в выгребные ямы сливают нечистоты, кровь и потроха, которые не идут в пищу ни людям, ни питомцам. Все это бродит на радость мухам, рождая самые злостные миазмы.

Белая мгла заволокла целые районы Города, отрезая персекуторов от Северных Саргуз. От Ларданского подгорья до береговой линии порта тянулся этот непроглядный заслон. И никак его не обойти было.

Видимость при этом снизилась хорошо если до шагов пятнадцати.