Седьмая вода

— Тс-с-с-с, ничего не говори. Я тебя хоть раз обманула? Хоть когда-нибудь подвела? Хоть на сколько-нибудь схитрила? Вот видишь, правильно качаешь головой. Ты сам все время говоришь — каждый должен заниматься своим делом. Так вот, рожать — мое, женское дело, отшлифованное Природой на миллиардах меня. А твое, мужское дело — обеспечить мне для этого все условия. Вот увидишь, если, вернее, когда мы с Митей будем рожать третьего, он все это будет делать сам, а тебя пригласим почетным гостем. А сейчас он пока в голове своей этого сложить не может, и боится он, веришь, больше тебя. И страхом своим мог нарушить естественный ход событий. Поэтому-то Егорка и решил родиться на месяц почти раньше, но без паникующего рядом папашки, тогда и так, как надо ему, Егорке. А не так, как хотел бы это организовать его отец. Знаешь, как у меня сегодня день начался? Димка уехал часов в шесть, а в восемь утра я проснулась от того, что меня кто-то по плечу гладит. Я даже испугаться не успела, а потом глаза открываю — а у меня рядом с кроватью шарик воздушный висит, один из тех, что Настюхе на день рождения две недели назад подарили. Желтенький такой, с тортиком и свечками. И с надписью: «С Днем Рождения!» Но даже не в этом самый цимус, Седенький. Этот шарик, типа, сквозняками все утро за мной по квартире носило. Я в гардеробную — он за мной, я на кухню — он тут как тут. А потом Анюта позвонила, что на водопады ехать пора. И вот мы заходим с ней в Гипермаркет, чтобы водичку и печеньку с собой купить, а там распродажа надувных бассейнов — огромный бассейн за смешные деньги. А пока мы были в Гипере, Анюта позвонила знакомой, которая в горбольнице работает, а та ей и пожаловалась, что устала, как собака, потому что в родильном отделении вчера ремонт начался, и они всех рожениц перетаскивали на другие этажи. А потом мне Митя с каталки звонил, сказал, что краснодарцы ехали в Благу часов семь — пробки из-за зерновозов нереальные, еще радовался, что основной поток схлынет к тому моменту, как он собирается меня туда в роддом везти. А мы здорово полазили по водопадам, помолились, и тут… — она замолчала, а потом как-то странно улыбнулась и уже шепотом закончила: — Я услышала, как меня позвал Егорка. Прям вот услышала и все тут. И Ане сказала. И она тут же поволокла меня вниз, к трассе. И мы приехали домой, она посмотрела меня, и начали отходить воды — совсем немного, пузырь еще не прорвался. И я позвонила тебе. Потому что я тебе доверяю. Потому что из всех окружающих меня мужчин кроме своего мужа я доверяю только тебе. А ты доверься мне. Лады?

— Ребята, вылазьте уже и открывайте мне ваш склеп, чи шо у вас там. Мне же еще кучу всего подготовить надо, а вы там лясы точите, — прервал наш контакт через зеркало громкий голос Анны, стоявшей возле навеса с кучей баулов и сумок в руках.

— Арсений, кстати, у вас там удобства есть?

— Это вы вовремя спрашиваете, — все еще хмуро, но уже без психоза в голосе и взгляде ответил я. — Есть, конечно. И очень даже приличные по меркам общественных заведений. Я же только для своих все оборудовал.

— Вот и замечательно. Тогда ты займись пока, пожалуйста, бассейном. Его надо поставить на ровное место, желательно под дно подложить что-то мягкое и теплое, и воду набирай погорячее — Леська будет много времени в море проводить, ей надо будет иногда заходить и греться. А я пошла кружку Эсмарха готовить.

— Черт возьми, избавь меня от этих медицинских деталей, если хочешь получить в моем лице адекватного помощника, — опять огрызнулся я.

— Все, все, иди уже, нежный наш, — хохотнула акушерка и нырнула в глубины одного из баулов.

На мое счастье, в одной из оборудованных почти как крохотный гостиничный номер подсобок, у меня была кое-какая запасная одежда. Так что я благополучно сменил офисный строгий костюм на шорты и растянутую майку и пошел выполнять указания временных командиров. К тому времени как я надул насосом бассейн, оказавшийся, и правду, здоровенным, и набрал в него горячей, парящей воды, Рыж уже плескалась на мелководье, поддерживаемая Анной, отдававшей команды зычным голосом, раздававшемся далеко над водой:

— Перевернись, ныряй, задержи дыхание. Давай, давай, не халявить. Сама знаешь, кому сейчас труднее, чем тебе. Ты сейчас в первую очередь о Егорке думай, а уж потом о себе.

— Ой-ёй-ёй, А-а-ань, петь пора.

— Значит, будем петь. Давай, моя хорошая. Ааа-ооо-ммм.