Седьмая вода

Слушая мантры в исполнении Рыж и Анны, я в определенный момент как-то вдруг расслабился и даже взвеселился, почувствовав себя героем картины Сальвадора Дали как минимум. Не, ну а че, это же сюр полный — сижу я в собственном кафе, обеспечиваю комфорт жене друга, рожающей, на минуточку, без мужа, без врачей, без капельниц, и, что самое интересное, без тех душераздирающих криков, которые так любят включать в слезливые мелодрамки про «совет да любовь». Эта… ненормальная вот-вот дважды мамашка, в тонкой хлопковой рубашенции по колено, плещется в море, фыркая и плюхаясь, как большой тюлень, с такой же грациозностью переползает временами из моря в теплый бассейн погреться и посмотреть телевизор, где я по ее просьбе нашел музыкальный канал, и с явным удовольствием переключается с мантр и горланит любимых Muse и Imagine Dragons. А то заставляет меня включать какие-то дурацкие фильмы про дурацкие кораллы, попивая из высокого стакана…

— Эй, Рыж, а что это, скажи на милость, ты хлещешь?

— А мне Аня глоточек разрешила.

— Что разрешила?

— Шампанское.

— Что?!

— Ну, Сеня, не будь занудой! Я ма-а-ахонький глоточек — смотри, только на языке покатать.

— Я. Сейчас. Звоню. Шону.

— Арсений, давай ты нам еще костерок разведешь поблизости. Чтобы у нас уже тут все четыре стихии для полного комплекта были. А то уже и вечер не за горами, нам огонь не помешает после захода солнца. А потом можно и помощницу нашу сюда вызванивать. Схватки уже частые. Через пару часов точно потуги начнутся, рожать начнем, — встряла в зарождающуюся бурю Анна.

— Я чего-то не понимаю, а чем это вы занимались все это время?

— То схватки были — матка сокращалась…

— Я, кажется, уже два раза просил, — снова засипел я, не желая вдаваться в эти леденящие мою мужскую душу медицинские подробности.

— Тю на тебя — то объясни, то замолчи, — рассердилась на меня акушерка. — Схватки — подготовка к родам, пОтуги — сами роды, когда ребенок проходит по родовым путям. А это и есть самое сложное. Так что давай — разводи костер, нам уже огонь нужен будет, а я пока девочке нашей звякну, надо ее попросить по дороге в аптеку заскочить.

Я вытащил из кладовки под навесом двухсотлитровую бочку, приспособленную мною когда-то именно для таких развлечений — больших костров на пляже, не оставлявших после себя пепелища и расколотого от жара камня. Установил ее туда, где показали эти чертовки, натаскал плавника, сбрызнул жидкостью для розжига и, дождавшись, пока пламя полыхнет столбом, решил уточнить:

— Так что за девочка? Она хоть знает, куда и как добираться? Может, смотаться за ней?

— Да не, она сама сюда прискачет. Местная же, все тропки знает, — махнула рукой женщина, спеша на зов с трудом ворочающейся у кромки воды Леси.

Рыж встала, поддерживая облепленный цветастой сорочкой большой живот со смешно оттопырившимся пупком, и, тяжело опираясь на руку акушерки, подползла к разведенному огню.

— Ох, как же хорошо. Как же божественно, нереально, фантастически хорошо-о-о, — с тихим стоном выдохнула моя сумасшедшая приятельница, протягивая слегка дрожащие руки к огню.

— Лесенька, у тебя руки трясутся. Это нормально?

— Сенечка, я, честно, не знаю, нормально ли то, что прямо сейчас у меня дрожат руки, но ты, главное, не бойся ничего. У нас все идет по плану. Сейчас наша рыбка золотая прискачет, надеюсь, она купальник не забыла. Я немного согреюсь, передо… — не договорив слово до конца, Леся ойкнула и схватилась за меня, неожиданно навалившись всем весом.

— Аня-а-а, Аня-а-а, тут Лесе плохо, бегом сюда, — завопил я, чувствуя, что дрожь женских тонких рук передалась не только моим конечностям, но и мозг, похоже, мелко трясется, неуклонно превращаясь в желе, ага, в эдакий серо-розовый неаппетитный и несоображающий пудинг.

Быстро подошедшая акушерка, взглянув на Лесю, тихо фыркнула и сунула мне под нос ватку с нашатырем.

— Хуже всех тут тебе, лыцарь ты наш. На, нюхни и помоги девушке залезть в теплый бассейн, она просто подмерзла, ей надо погреться. Лесь, ну че ты человека до памороков доводишь? Ну, бессовестная, — пожурила Аня смутившуюся Лесю.

— Да я просто ногу неловко поставила. Сень, ну я же просила тебя — без паники. Все идет по плану. О! А вот и помощница наша прискакала. Васюнечка, иди к нам скорее. У нас тут так весело! — гаркнула мне прямо в ухо Леся.

Медленно обернувшись, я уткнулся взглядом в Василису — раскрасневшаяся от жары, растрепавшаяся, очевидно, от бега, она стояла совсем рядом со мной, и легкий ветерок доносил до моих жадно раздувающихся ноздрей ее тонкий, умопомрачительный, ни с чем не сравнимый аромат. Если бы не необходимость крепко держать подругу, я бы, наверняка, прямо сейчас взвалил бы Васю себе на плечо, как пещерный человек, утащил бы в темный закуток, благо, он совсем рядом и закрывается изнутри, и не выпускал бы до тех пор, пока не закончатся годовые запасы, лежащие в кладовке, и не настанет пора звонить той же Ане, к примеру.