Седьмая вода

— Так, черти. От вас сейчас слишком многое будет зависеть, так что зарубите себе на носу — никаких этих ваших уродских тупостей быть не должно. Работаем четко, слушаем барабан комита, слушаем команды. Кто запорет дело — того я запорю до смерти! Если дело выгорит — всем по чарке вина! Смотрите мне, выродки! — он погрозил кулаком, плюнул себе под ноги и ушел, напевая под нос что-то агрессивное.

Гребцы приободрились при словах о вине, а Натан совсем приуныл:

— Будет бой, скорее всего будет даже таран… Стал бы он так распинаться тут перед нами!

Опытные гребцы разминали руки, терли друг другу поясницы и плечи, насколько это было возможно в кандалах. Рем тоже предпринял какие-то телодвижения, разгоняя кровь по конечностям.

Сверху вдруг послышалось истерическое:

— Па-а-арус!!! Вижу парус!

А потом, через мгновение:

— Три паруса! Вижу три паруса!!!

И сразу же из люка последовала команда:

— Хо-од!

Комит поднял над головой колотушки и — БАММ!!! Грохнул ими по мембране своего огромного барабана.

— Х-ху! — гребцы потянули на себя тяжеленные весла.

Через каких-то сотню взмахов из люка донеслась новая команда:

— Полный ход!!!

Комит теперь выбивал на барабане ритм, под который можно было играть плясовую!

Бамм-ба-бам! Бамм-ба-бам!

Рем чувствовал, как напрягаются мышцы, тянутся сухожилия и скрипят кости. Корабль ощутимо накренился влево — выполнялся какой-то маневр.

— Правый борт — втянуть весла!!! — вдруг заорали сверху и Рем с Натаном быстро-быстро перебирая руками потянули весло на себя.

Они успели, и почти все с их борта — тоже, кроме одной пары. Это были каторжане, из шайки Сухаря.

Весла втягиваются только в одном случае: когда капитан решается пройти с вражеским кораблем борт о борт, набрав значительную скорость, которая позволит обогнать неприятельское судно, при этом ломая его весла, и лишив таким образом противника подвижности.

Красному Дэну Беллами это удалось. Он, видимо, был талантливым кормчим, и гребцы услышали треск ломающегося дерева за пару мгновений до того, как двое из них погибли, не успев втянуть свое весло. Здоровенная балясина при ударе о вражеский корабль дернулась и с жутким хрустом, который перекрыл даже шум от столкновения, впечаталась им в ребра. Тем, на атакуемом корабле, пришлось, видимо, куда как хуже!

— Смена! Новое весло!!! — заорал надсмотрщик, и пинками погнал двух свежих гребцов на освободившуюся скамью.

Еще двое оттаскивали искореженные тела в середину. Невольники просунули весла в клюзы и, дождавшись удара барабана, снова принялись за свою монотонную работу. Судя по звукам, сверху шла перестрелка: хлопали тетивы луков и арбалетов, стучали по палубе стрелы.

— Таран!!! — заорали сверху.

Бой комитского барабана превратился в сплошной гул, который заставлял вращать проклятое весло с максимальной скоростью.

Натан просипел сквозь зубы:

— Держись теперь!

Молодой Аркан всем телом чувствовал, как одновременное усилие десятков гребцов толкает корабль вперед. Вода будто загустела, а весла гнулись в их руках как прутья.

— Йаааа!!! — сверху послышался дикий рев гёзов, и страшный удар потряс корпус корабля.

Грохот ломающегося дерева, крики ужаса и боли, и торжества — все это перекрыл громовой голос Красного Дэна Беллами:

— Задний ход! Задний ход, уроды!!!

Комит обеими колотушками сразу стал отбивать ритм, означавший обратный ход весел. Та-тамм! Та-тамм!

— Хэ-э-э! — выдохнули гребцы и налегли на весла.

С пробирающим до костей скрипом таран вышел из деревянного тела атакованного корабля, и Рем услышал как туда, в пробоину, хлынули соленые морские волны. Еще некоторое время пришлось двигать корабль кормой вперед, а потом вновь поступила команда «Ход!». Капитан повел корабль на абордаж.

Если честно, Рем был на пределе. Еще чуть-чуть и весло бы просто выскочило у него из пальцев. Было ясно, что свежую смену сейчас на весла не пустят — они будут нужны, чтобы быстро скрыться с места боя.

Натану приходилось не лучше — Аркан увидел, как у него из-под ладоней сочилась кровь, стекая по отполированному руками веслу. Краем глаза удалось рассмотреть Разора, слипшиеся серые космы которого были мокрыми от пота и закрывали всё лицо. Фигура его выражала крайнюю степень изнеможения, только глаза горели неукротимым огнем. Он, кажется, тоже посмотрел на парня.

— Левый борт — втянуть весла!!!

Стук столкнувшихся кораблей и удар борт о борт повалили гребцов на скамьи. Они и не собирались вставать, настолько сильной была усталость.

Сверху гёзы с ревом прыгали на вражеский корабль, швыряли абордажные крючья, перебрасывали мостки… Слышались яростные возгласы, стоны раненых, лязг металла, но на гребной палубе это не находило ни малейшего сочувствия. Рем мечтал о том, чтобы бой продлился подольше и можно было еще какое-то время просто полежать неподвижно на скамьях. Он лежал, ощущая щекой щербатость доски и молился.

Однако популярские пираты дело свое знали, и уже скоро раздались их торжествующие кличи:

— Йа-а-а! Йа-а-а! Бог за нас!

Они там выбрасывали за борт трупы, судя по плеску. Что им еще бросать в море-то? А потом раздался мерзкий голос:

— Гребцы! На погрузку!