Седьмая жертва

Вот опять зазвонил телефон. Включился ее автоответчик. Карен увеличила громкость, чтобы запись можно было слышать из кабинета, отслеживая звонки на тот случай, если позвонит кто-то действительно нужный. Но это оказался очередной репортер, на этот раз из Южной Калифорнии. Она вздохнула и вернулась к изучению материалов по делу Окулиста. С этой копией она намеревалась не расставаться ни на минуту и носить ее с собой повсюду. Впрочем, Карен прекрасно понимала, что предосторожность несколько запоздала: убийца видел материалы и даже забрал некоторые из них, и тут уже ничего нельзя было поделать.

Карен опять вернулась мыслями к связи, существовавшей между нею и неизвестным подозреваемым, НЕПО. Ей казалось, что немаловажную роль играет ее родство с Элеонорой Линвуд, седьмой жертвой Окулиста– Ведь убийца выплеснул необузданную ярость не на кого-нибудь, а именно на ее биологическую мать. Он явно руководствовался личными мотивами. Об этом можно было с уверенностью судить хотя бы по тому, с какой жестокостью он изуродовал лицо и тело Линвуд. И это при условии, что Хэнкок здесь не при чем. Хотя ей очень хотелось поверить в то, что он несет ответственность за случившееся, в глубине души Карен сознавала, что Хэнкок не способен на такой поступок. Она уже давно смеялась ему в лицо, ставила под сомнение его профессиональные способности и бросала ему вызов. И ни разу он не сорвался и не набросился на нее, не объявил ей войну, явную или тайную. Да, конечно, он открыто угрожал ей несколько дней назад, в штаб-квартире оперативной группы, но она отнесла это на счет уязвленного мужского самолюбия и повышенного уровня гормонов тестостерона. Все-таки это совсем не то что прерванная любовная интрижка со всеми чувствами и эмоциями – гневом, предательством, обидой, которые ее сопровождали.

Тем не менее он обвинил Карен в том, что его карьера потерпела крах. Но, опять же, это разочарование не могло оказаться столь же сильным, как тот факт, что его отвергли в качестве любовника… Правда, в то время он оказался в незавидном положении. И у него было целых шесть лет, чтобы копить ненависть и созреть для мести.

Карен с силой потерла глаза и взглянула на часы. Пора возвращаться к Робби. Она принялась собирать бумаги, и в это мгновение опять зазвонил ее телефон. На этот раз ей пришел факс. «OfficeJet» включился и начал прием сообщения. Бросив взгляд на дисплей, Карен узнала номер абонента – он принадлежал Отделу психологов-криминалистов.

Наконец из щели выползла первая страница, на которой рукой Дель Монако было написано, что за ней последует географический профиль. Когда из аппарата показался край второй страницы, сердце Карен забилось чаще. Она вытянула шею, стараясь читать сразу же, по мере того как бумага выползала из принтера.

Но, поняв, что документ получается длинным, она вышла из комнаты, чтобы приготовить растворимый мокко. Обычно темный сладкий шоколад успокаивал ее взвинченные нервы. Во всяком случае, ей казалось, что возбуждение уходит, а мысли обретают стройность и ясность. «Пожалуй, – подумала Карен, – мне нужно иметь в машине целую коробку этого напитка».

Она услышала, как пискнул факсимильный аппарат, подавая сигнал о том, что передача завершена, и побежала в кабинет. Выхватив стопку листов бумаги из поддона принтера, она тут же позвонила Бледсоу.

– Я только что получила географический профиль, – сообщила она. – Мы можем через пару часов собраться все вместе, чтобы обсудить его?

Бледсоу ответил, что оповестит всех членов оперативной группы, а она, радуясь, как ребенок, только что выигравший в «кошелек или жизнь» коробку конфет, поспешила разложить вокруг себя страницы отчета.

…сорок восьмая

Штаб-квартира оперативной группы утопала в снегу. Последние два часа он валил не переставая. Снежинки белым одеялом укутали тротуары и дороги, и за рулем приходилось соблюдать максимальную осторожность.

Карен схватила свой кожаный портфель, выскочила из машины и побежала к дому, стряхивая с лица тающие хлопья снега. Ступив на бетонное крылечко, она поскользнулась и едва не упала. Левое колено пронзила резкая, обжигающая боль. Только этого не хватало! Оставшиеся несколько шагов до входной двери она проделала очень медленно и осторожно, потом аккуратно вытерла ноги о мохнатый коврик – при каждом движении боль в колене становилась сильнее – и вошла.

Дель Монако уже был здесь. Он стоял рядом с Бледсоу, оживленно втолковывая ему что-то и то и дело тыча пальцем в страницу отчета. Его экземпляр был распечатан в цвете, так работать с трехмерными картами и диаграммами было не в пример легче. Карен же получила копию третьего поколения, на которой доминировали два цвета – серый и темно-серый. Припадая на больную ногу, она подошла к Бледсоу.

– Что случилось?

– Поскользнулась на льду. – Она кивнула на отчет. – Ну, как по-твоему, поможет он нам?

Бледсоу пожал плечами.

– Еще не знаю. Я только что взял его в руки.