Седьмая звезда

— Ох, чтоб мне, у меня бы не было такой насыщенной жизни, если бы не ты Энн! Вот это всё, — Бунн обвел вокруг рукой, — Благодаря тебе, милая подружка. Подумать только, я был капитаном второго ранга, лучшим пилотом военной базы «Аватар-4», достоинства, привилегии за отличную службу, нормальные условия жизни, дом на Веге, деньги, девушки, в конце концов! И вот трах-бабах и нет его! И я здесь, с тобой, среди льдов на морозе, должен сторожить этот подземный бункер обычным рядовым с этими кандалами на ноге! — Бунн указал на микрокоп, датчик с взрывным механизмом, фиксирующий его удаление от бункера. — Правда, здорово?! А главное, какое разнообразие и красота! Сплошной белый цвет, разъедающий глаза мороз и радиус сто метров! Сделаю больше и бух, меня нет! И ты никуда отсюда не денешься, здесь кроме нас на сто километров никого, кроме белых медведей. Ни транспорта, ни повара, ни мягкой постели, ни общения! Из всех благ у нас есть пульт связи, запасы пищи и термокостюмы! Всё, я выговорился, а ты будешь говорить или нет?! — Переведя дыхание, Бунн уставился на неё внимательным требовательным взглядом. Но Энн по-прежнему молчала, глядя в одну точку, и на её лице была всё та же маска пустоты.

— Молчишь? Ладно! — Бунн бросил ей термокостюм, — Надевай, мы здесь надолго, будешь работать со мной наравне, компенсировать моё одиночество. Не наденешь, ты меня знаешь, я сопли жевать не собираюсь — надену на тебя его сам!

Служба на этом блокпосту заключалась в видении наблюдения за заданным квадратом с помощью мощных гаморадарных спутниковых антенн, фиксируя передвижение в нем всех технических и космических объектов, сообщая данные на ближайшую патрульную базу. В основном данные здесь фиксировались автоматически, но иногда появлялась необходимость в ручном управлении каналами связи. Вот для этого здесь и нужен был Бунн.

Когда он возвратился в жилой бокс, то Энн даже не сдвинулась с места. Она неподвижно стояла посреди комнаты, глядя в небольшой иллюминатор в потолке на то, как падает снег.

— Просто отлично! Я смотрю, скучно мне здесь не будет! — иронично протянул Бунн, — Ну, Эннжи, я тебя предупреждал! — потянув её за рукав, он с самым серьёзным видом принялся снимать с неё одежду, пока не добрался до белья. Когда его холодные пальцы коснулись её обнажённой груди, встрепенувшись, Энн отпрянула в сторону, бросив на Бунн гневный взгляд.

— Или ты это надеваешь, или я сделаю это с тобой сам, — четко выговаривая слова, произнес он, проклиная себя за мелькнувшую мысль, что второй вариант был бы для него интереснее.

Но то ли к его сожалению, то ли к облегчению, сердито хмурясь, Энн молча указала ему на дверь, натягивая термокостюм.

На следующее утро, когда в иллюминаторы лишь начинал пробиваться серый рассвет, Бунн поскреб в её дверь, и, не дождавшись ответа, вошел.

— Я принес тебе твои лекарства Энн и горячий чай, — пробубнил он ещё сонным голосом, ставя перед ней поднос с дымящейся чашкой. — Представляешь, впервые за столько лет, я самостоятельно приготовил чай, как по мне довольно примитивным образом. Пей, термокостюмы плохо защищают от этого сорокаградусного мороза, лицо и руки всё равно мерзнут. В бункере плюс десять, но я чудовищно замерз и ужасно плохо спал. А ты? — Бунн продолжал внимательно рассматривать лежащую на койке, свернувшуюся в клубочек хрупкую девушку. Её глаза были широко распахнуты, и в них не было ни капли сна, она как всегда смотрела куда-то сквозь него и …молчала. Это уже начинало его раздражать. Бунн никогда не отличался особой терпеливостью, наверное, поэтому он так и не женился. Видя её состояние, он начинал медленно закипать, интуитивно нащупывая к ней дорогу.

— А знаешь, когда смотришь на тебя такую, начинаешь испытывать отвращение к этой любви. Теперь я вижу, какое это страшное и убийственное чувство. Ни за что я бы не хотел испытать подобное, и не только я, но и парни, ваши с Илаем друзья, зная эту историю, будут думать, что любовь это боль и конец жизни. Люди будут этого до ужаса бояться. И всё потому, что ты думаешь только о себе, только себя жалеешь, потому что тебе нравится страдать, нравится наказывать себя медленной смертью! Мученица!

Резким взмахом руки, Энн смела с подноса чашку с чаем, горячие брызги разлетелись во все стороны, в том числе и на подскочившего Бунна.

— Злишься? Хорошо! Значит, не все в тебе эмоции умерли! Энн прошел уже целый месяц, …его нужно отпустить. Но я не говорю забывать, я за то, что нужно жить, Энн! Жить дальше, пока нам дано! Ты же видишь, каков на самом деле мир — человека больше нет, а мир нерушим, даже не вздрогнул от потери. Так же летают корабли, шумит море, падает снег, все это останется и после нас. Поэтому нам нужно ловить моменты, когда эта жизнь вокруг тебя!

Через пять минут он вернулся с новой чашкой чая, осторожно всунув чашку ей в руки, слегка приподнимая её, он проследил, чтобы Энн выпила всё до конца.

Глава 21