Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Английский язык – средство связи, настолько же важное для соединения людей, как в некоторых системах кабель важен для соединения компьютеров. Ученые, занимающиеся информацией, называют английский язык «протоколом». Вы, наверное, знаете это слово из сферы дипломатии, где протоколы определяют все: начиная от расположения президента во время обеда до способа доставки письма дипломату. Протоколы – это то, что удерживает любую запутанную ситуацию – переговоры, банковский семинар, свадьбу – от превращения в невразумительное месиво. Английский предотвращает превращение Международной космической станции в космическую Вавилонскую башню. HTTP, протокол, переводящий цифровые биты в организованные веб-страницы, позволяет Интернету функционировать. Благодаря SWIFT, протоколу для банков и потребителей, в Париже можно расплачиваться американскими картами. Протоколы – своды правил. В Интернете, к примеру, протоколы размещают каждый бит информации в надежном, строгом порядке, так же как дипломатический протокол рассаживает послов во время переговоров. Вот почему компьютеры могут сообщаться друг с другом. Но протоколы состоят не только из битов. Они также могут быть использованы для организации сетей торговли или рынка ценных бумаг. Создание протокола и управление им, таким образом, означает возможность контроля почти всего важного, что есть в системе. «Протокол, – писали технологи-теоретики Александр Галлоуэй и Юджин Текер, – это система для поддержания организованности и контроля в сетях».

В мире старого, более традиционного соотношения сил американцы наверняка волновались, что наступит день, когда другой язык, другой протокол коммуникации, – скажем, китайский или испанский, – сместит английский. Но это непросто. Протоколы трудно изменить. Столько людей изучило английский. Столько важнейших процессов зависит от его использования. Перевести в одночасье авиацию, рынки облигаций и программирование на китайский или испанский едва ли стоило бы колоссальных затрат. Именно здесь аксиома Седьмого чувства, связь, меняющая свойства предмета, и выходит на передний план. Впервые как результат непрерывной связи появилась казавшаяся немыслимой возможность – машинный перевод в реальном времени. Скоростные, вездесущие сети говорят о том, что английскому когда-нибудь на смену придет не другой язык, а умная переводящая машина, доступная в любое время в любом месте. Вы произнесете: «Доброе утро», забираясь в такси в Барселоне, а водитель услышит: «Буэнос диас». Таким образом, вероятность того, что английскую фразу «Доброе утро» заменит приветствие в другом языке, ниже, чем неприметное и легкое превращение в «早上好» или «Bonjour». Надежный доступ к отличному алгоритму перевода когда-нибудь станет важнее, чем способность изъясняться по-английски (или по-испански, или по-китайски). Американские родители, лихорадочно впрягающие своих детей в изучение китайского языка, не видят главного. В будущем свободное владение любым вторым языком станет невостребованным. Лучше обучить детей, как построить искусственный интеллект или как опровергнуть моральные установки Конфуция и Сократа, чем учить их, как заказать еду на другом языке. Об этом позаботятся машины. В эру связи сила будет заключаться не в устах и умах англофонов, но скорее в руках любого человека, обладающего доступом к лучшему словарному серверу. Вот что нужно будет понять детям.

Куммуникативность, в частности, изменила свойства следующих предметов: самого языка и тех, кто им пользуется, – пилотов, торговцев, машин, вас со мной. Можно увидеть, как способность создавать, строить и запускать (а также отключать) самые быстрые, умные и соединенные языковые машины становится энергетическим коммуникационным центром. Английский язык заменит не испанский или китайский, его заменит протокол. Этот тип специального канала обмена данных обеспечит моментальный, постоянно совершенствующийся перевод. Он станет настолько же важным для мировой экономики, исследовательских лабораторий или индустрии развлечений, насколько сейчас важен английский. Более важным, на самом деле, поскольку машины дадут нам реальную возможность говорить друг с другом. Эти машины будут учитывать не только то, что мы говорим, но также и то, что мы, по их мнению, имеем в виду.

Предсетевое предубеждение – «бойся китайского!» – или – «бойся испанского!» – ошибочно. Так же как и идея обучения мира китайскому или испанскому как источнику силы. Или требование, чтобы все в Соединенных Штатах впоследствии говорили по-английски. Правильный вопрос – это скорее: «Можем ли мы управлять этим сверхбыстрым единым языковым протоколом?» Многие угрозы, которыми мы обеспокоены сейчас, схожим образом преуменьшались или недопонимались. «Боитесь дефляции?» «Боитесь ИГИЛ?» «Боитесь китайских юаней?» Это все проявления слепоты. Финансы, терроризм и валюта меняются, когда они объединены. Беспокоиться нам нужно о сети.