Седьмое чувство – сверхспособность подсознания. Секреты дистанционного видения

Получается, что то, что так страшно напугало Айседору Дункан в ее видениях в Киеве, мистическим образом сбылось. Роковая петля событий замкнулась.

Размышляя над этой трагической историей, я задаюсь некоторыми вопросами. Петля рокового гипноза из будущего здесь получается закрученной как бы в другую сторону, чем в тех событиях, о которых я рассказывал перед этим. И в истории о трагедии в Стамбуле, и в случае с колодцем получалось так, что мое подсознание направляло все свои силы и возможности для того, чтобы спасти мою жизнь.

В истории с Дункан получается наоборот. Она как будто бы сама, шаг за шагом, не сознавая того, создавала трагедию своих детей. Ведь согласитесь, если бы во время гастролей в Киеве у нее не начались пугающие видения, связанные со смертью детей, то она бы не вернулась в Париж, не пошла бы к психиатру, и ее семья не уехала бы на каникулы в Версаль, тогда и на обратной дороге дети бы не утонули. Информация из будущего, которая приходила в форме траурного марша и видений детских гробиков на снегу, не позволила Айседоре избежать этой ситуации, а, наоборот, привела к ее реализации. И все события закрутились благодаря ее собственным мрачным видениям.

Разница в наших историях состоит еще и в том, что в моих речь шла о моей личной жизни, и мое подсознание спасало, так сказать, само себя. В истории Айседоры речь шла о жизни ее детей. И возможно, что это отличие может быть определяющим. Инстанция «оно», по мнению Фрейда, является крайне эгоистичной. Получается, что благодаря своей тревоге она сама сформировала то событие, которого так отчаянно боялась.

На этом месте я должен успокоить тех читателей, которые, читая мои соображения по поводу истории Айседоры Дункан, ловят себя на мысли, что их разум пасует перед этой сложной и «взрывающей мозг» логикой событий и размышлений. Дело в том, что вся наша логика и традиционная картина мира не предполагают знания будущего и его способности влиять на события прошлого. Традиционная логика перестает работать в случае, если мы начинаем учитывать такое влияние, и нам остается довольствоваться только интуитивным уровнем понимания того, о чем идет речь.

Тем не менее, давайте попробуем все-таки поподробнее разобраться в трагедии детей Айседоры Дункан. Я хочу выдвинуть одну довольно смелую гипотезу. Известно о сильной привязанности Айседоры к своим детям. С другой стороны, из психоанализа знаем о так называемом защитном механизме от различных своих же неприемлемых желаний под названием реактивная формация.

Этот защитный механизм проявляется в том, что на сознательном уровне человек может испытывать сильную любовь или привязанность к кому-либо. Но одновременно на бессознательном уровне за всем этим может скрываться абсолютно противоположное чувство к тому же самому объекту привязанности, а именно ненависть и желание смерти этого человека. И часто именно преувеличенная привязанность является защитой от сидящей глубоко в подсознании враждебности и смертельной ненависти.

Осмелюсь предположить, что подобная динамика чувств могла существовать в бессознательном у Айседоры Дункан. В пользу ее сложной психической динамики может свидетельствовать ее подчеркнутая независимая феминистская позиция по отношению к мужчинам. Несмотря на то, что в ее жизни было много влюбленностей и романов, она была несгибаема в отношении того, чтобы ни с кем не иметь уз брака. Для того времени, в котором она жила, это было чем-то очень нетипичным и эксклюзивным.

За всю ее бурную личную жизнь случилось лишь одно исключение из этого правила – это был неотразимый Сергей Есенин, младше ее на 18 лет, но и этот брак, увы, продлился очень недолго. Всего лишь год. Такая подчеркнутая независимость и почти фанатичная приверженность свободе от брачных уз тоже отчасти демонстрируют ее склонность к защитным реактивным формациям. Видимо, что только сильная бессознательная склонность к зависимостям могли порождать такое стремление к независимости.

Немаловажен и тот факт, что Дункан, категорически отказавшись выйти замуж за Зингера, так как очень дорожила своей независимостью, имела от него младшего сына. Этот факт, несомненно, делал ее зависимой от него. И вообще о ее свободолюбии ходили мифы, но ведь дети – как раз то, что сильно нарушает вольный образ жизни и независимость. Поэтому она бессознательно могла воспринимать своих детей как некоторую обузу, а это в свою очередь и могло подогревать ее смертоносное бессознательное желание по отношению к ним.

Именно такая психическая динамика, полагаю, могла привести к раскручиванию вышеописанной трагедии, на которой, надо сказать, цепь ее злоключений не закончилась.