Седьмое таинство

Перони посмотрел на оружие, потом на коллегу:

— Да, я знаю, ты никогда не любил пистолеты, да, Ник?

— На этой службе полно и других вещей, которые со временем начинаешь просто ненавидеть, — ответил полицейский, ни на мгновение не отводя взгляда от начальника, сидящего по ту сторону стола. — Весь вопрос в том, научишься ты жить с этим или нет.

Мессина в бешенстве уставился на них.

— Ну ладно. Я это вам припомню, сволочи! — пробормотал он, вне себя от ярости. — Хорошо. Сорок восемь часов, Фальконе. После чего вам надо будет опасаться вовсе не Джорджио Браманте, а меня!

ГЛАВА 3

Завтракали они в оранжерее: кофе и печенье, а также вид на Дуомо. Погода переменилась. Дождевые тучи набросили на расположенный на холме городок Орвьето серое покрывало. Сегодня прогулки не предвидится, как мужчины планировали. Вместо этого можно будет отдохнуть и немного поразмышлять о деле. Но не слишком много. Она все еще чувствовала себя усталой, несколько не в своей тарелке, и вовсе не из-за беспокойства, вызванного звонком Ника и последовавшим за ним взрывом безумной активности. Эмили не легла в постель до трех ночи — столько времени потребовалось, чтобы окончательно убедиться, что ему ничто не угрожает. Но и потом спала плохо. Ее продолжали тревожить мысли о пропавшем Алессио Браманте и размышления о том, насколько может оказаться оправданным обычный бескорыстный оптимизм Ника. Инстинкт твердил обратное. Но инстинктом иногда стоит пренебречь.

Пьетро остался ночевать на вилле. Выглядел он несколько потрепанным. Рафаэла тоже, если признаться честно. Эмили сразу убралась в уголок с кофе и газетой, едва успев обменяться с Пьетро парой фраз — обычный обмен любезностями, вопрос о ее самочувствии — вполне предсказуемое поведение мужчин. Несмотря на происшествие в квестуре, Фальконе так и не позвонил. И даже не перезвонил, когда Рафаэла в отчаянии сама попыталась до него дозвониться после двух дня. Дикон пыталась убедить ее, что он очень занят, но это не слишком помогло. И пытаться не стоило.

Потом, когда Артуро и Пьетро аккуратно собрали чашки и тарелки, американка удалилась в кабинет, включила компьютер и потратила тридцать минут на чтение американских газет в Интернете: «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс». Привычные опоры, на которые время от времени можно облокотиться, давно устоявшиеся и никогда не меняющиеся иконы — они всегда под рукой, когда она испытывала в них нужду. Интересовали ее вовсе не новости, а просто их наличие. Эмили большую часть жизни провела в Италии, а не в родной Америке, и тем не менее отлично понимала, что так и не стала частью страны, которую теперь считала домом. Ей не хватало истинно римского, открытого, свободного отношения к жизни. Она не желала с головой окунаться в события, как в дурные, так и в хорошие, не желала так жить каждый день. Иногда лучше уйти от прямого соприкосновения с ними, обойти их стороной, притвориться, что ничего этого нет. Немного солгать самой себе в надежде, что очень скоро, может, завтра или на следующей неделе, или, может быть, никогда, появится возможность прожить весь день, ни разу не вздрогнув и не моргнув.

Она читала статьи и сообщения, лениво и безучастно — мир политики, уже ставший для нее чужим, футбол, кинозвезды, бестселлеры, о которых она никогда не слышала, корпоративные скандалы, до которых в Италии никому не было никакого дела. Через некоторое время пришел Артуро и принес кофе, но она отказалась. Тогда хозяин уселся в огромное удобное кожаное кресло, стоявшее сбоку у стола, отпил из своей чашки и очень вежливо начал:

— Вы потребляете слишком много электроэнергии, Эмили. И если не убедите меня, что сейчас охотитесь за чем-то иным, а не за новыми данными по делу Алессио Браманте, клянусь, я отключу этот проклятый аппарат.

— Я читала про команду «Нью-Йорк Метс», — ответила гостья, и это была только наполовину неправда. Как раз намеревалась просмотреть некоторые материалы, вспомнив слова Ника о том, что случается с похищенными детьми, как их поглощает чужая среда, чуждая культура, в которой они внезапно оказались. — Но я уже закончила.

Дикон откинулась назад, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Предстоял длинный день, и заполнить его было почти нечем.

— Я вчера вечером беседовал с вашим Ником, — признался Артуро. — Он немного обеспокоен вашим состоянием. Я и не знал… — Артуро Мессина кивнул на живот Эмили. — Примите мои поздравления. В наше время была эта устаревшая привычка сперва жениться, а уж потом заводить детей. Но я, конечно же, наполовину ископаемое, так что какое это имеет значение?

Немного помолчав, старик вновь продолжил ту же тему.