Седьмой читатель

Хотя Ван Цзянь его и проигнорировал, присутствие соседа, по крайней мере, придавало храбрости. Теперь, оставшись в гордом одиночестве, Фан Му немного испугался. Он еще пару раз махнул щеткой, наспех вытер лицо и быстро покинул санузел.

По дороге в свою комнату юноша слегка замедлил шаг и посмотрел на комнату напротив, номер 351. Кроме Старшего брата Сунь Циндуна и погибшего Чжоу Цзюня, остальные четверо были из этого города и после занятий разбежались по домам. Сунь Циндун боялся спать один, поэтому переехал в другую комнату.

Фан Му посмотрел на закрытую дверь. Коротышка Чжоу Цзюнь, постоянно нарушавший всеобщее спокойствие, прожил здесь уже три года, и каждый день в это время он носился по коридорам, просил кипятка, трепался со всеми и отпускал грубые шуточки. А теперь превратился в горстку пепла и лежал в маленькой урне за тысячу ли[13] отсюда…

Фан Му развернулся и пошел обратно в свою комнату. Умерло столько людей, что не осталось сил горевать.

В комнате царила мертвая тишина. Соседи молчали, либо лежали, закрыв глаза, либо читали, но даже страницы перелистывали с осторожностью.

Гнетущая атмосфера охватила и Фан Му. Он разделся и забрался под одеяло. Сегодня он очень устал, но спать почему-то не хотелось.

Юноша взглянул на часы: до отбоя еще десять минут. Поднялся, вытащил из-под кровати две гантели и начал старательно качать грудные мышцы.

После того как усилили меры безопасности, студенты, каждый день рано возвращавшиеся в общежитие, скучали. Поэтому во втором корпусе популярностью пользовались упражнения на укрепление мышц – во-первых, хоть какое-то занятие, а во-вторых, сможешь за себя постоять, если вдруг произойдет что-то плохое. Фан Му тоже купил две гантели, но успехов так и не достиг.

Он совсем запыхался, когда тут в комнату вошел У Хань. Увидев напряженного Фан Му, он рассмеялся:

– Тоже этим балуешься?

У Хань говорил спокойным тоном и, казалось, совсем не чувствовал гнетущей атмосферы в общежитии. Это немного разрядило обстановку в комнате, похожую на застоявшуюся воду; все, казалось, вновь испытали прилив бодрости и один за другим высунули головы из-под одеял.

У Хань выхватил гантель у Фан Му.

– О, тяжеленькая! – Он взвесил ее в руке. – Пять кило?

– Да. – Фан Му вытер пот со лба. – Третий брат, сколько раз сделаешь?

– Фан Му, тебе не тягаться с Третьим братом. Он же на ферме вырос, по физической силе ему в общаге равных нет, – вмешался Четвертый брат Чжу.

У Хань хмыкнул, дважды подбросил гантель в руке и вернул ее Фан Му:

– Сегодня сохраню тебе лицо, но в другой раз Третий брат откроет тебе глаза на правду.

Фан Му замахнулся гантелью, как будто хотел ударить, У Хань толкнул его в грудь, и Фан Му отбросило назад. В разгар всеобщего смеха У Хань схватил с кровати книгу, засмеялся, распахнул дверь и выбежал. На бегу он бросил фразу:

– Ну что, еще хочешь со мной посоревноваться?

Фан Му не смог его догнать и со смехом выругался:

– Ах ты, качок пустоголовый!

После этой шуточной перебранки его настроение значительно улучшилось.

Глава 9 Зимняя ночь

По радио звучит песня «Любовь – всего лишь слово» Джеффри Чана[14]. Женщина тихонько подпевает ей, считая петли, причем временами совершенно не попадает в такт. Она качает головой и улыбается, продолжая напевать.

Когда песня заканчивается, ведущий еще немного болтает и удовлетворяет просьбу одного из слушателей, который дозвонился до радиостанции. После неискренних пожеланий счастья ставят хит Джеки Чуна Хок-Яу «Ты чистый яд».

Песня очень быстрая, и женщина, задыхаясь, выдает несколько строк, прежде чем окончательно сдаться. Берет со стола стакан с водой и делает большой глоток. Вытерев уголки рта, смотрит на настенные часы: двадцать минут первого.

После минутного колебания женщина встает и открывает дверь в коридор.

Холодный воздух вызывает дрожь. Не удержавшись, она обхватывает себя за плечи и бредет в другой конец коридора. Подойдя к небольшой двери, стучит.

– Кто?

– Я, – шепчет женщина.

Человек внутри, казалось, колеблется и долго ничего не отвечает.

Женщина терпеливо ждет, слегка дрожа от пронизывающего холодного воздуха. Спустя минуту она наконец не выдерживает – и заносит руку, чтобы постучать еще раз, но начинает озираться по сторонам.

В этот момент дверь распахивается. Женщина заскакивает внутрь. Парень, стоявший за дверью, так же быстро ее закрывает.

Температура в комнате сравнима с температурой в коридоре. Женщина смотрит на юношу в зеленом армейском пальто; от холода у него покраснел кончик носа. Обида, только что копившаяся в сердце, внезапно испаряется. Она тянется, чтобы погладить его лицо, и, хотя ее руки замерзли, лицо юноши, кажется, еще холоднее.

Женщина испуганно вскрикивает:

– Не сиди здесь, ты же замерзнешь!

Парень медленно отворачивается. Рука женщины на мгновение застывает в воздухе. Он отходит в сторону, где стоят потертые столы и стулья, и возвращается к книге, которую читал до этого.

Женщина стоит неподвижно, молча наблюдая за каждым движением юноши; ее глаза тускнеют.

– Я тебе настолько противна? – наконец спрашивает она.