Седьмой этаж, годы 1-3

 — Что такое, Эм? Ты давно плохо себя чувствуешь? — спросил он взволнованно. — Ты такая бледная. У тебя что, живот болит? Тошнит?

 — Угу, тошнит, — кивнула Эм.

 — Давно? Это может быть какая-нибудь кишечная инфекция, — озабочено бормотал он.

 — Да успокойся ты, всё уже прошло, — отмахнулась от него Эм. — Я здорова.

 — Как это здорова, если тебя тошнит? — не унимался он. — Какие ещё у тебя симптомы?

 Эм чуть наклонила голову набок и смотрела на него, слегка скривив губы, с какой-то ироничной снисходительностью.

 — Что? — осёкся он. В его взгляде постепенно проступало понимание происходящего.

 — Правильно мыслишь, — ухмыльнулась Эм.

 Он несколько секунд молчал, переваривая информацию, потом решительно заявил:

 — Всё, срочно оформляем отношения.

 Ещё какое-то время Глеб выглядел слегка обалдевшим, но потом на его лице появилось довольное выражение, и он, сжав Эм в объятьях, заявил:

 — Ты помнишь, что обещала мне дочь?

 — А как насчёт двух дочерей сразу? — ответила она вопросом на вопрос, испытующе глядя на него.

 — В каком смысле? — опешил он.

 — Да в самом прямом, — раздражённо фыркнула она. — Ася сказала, что у нас будет двойня.

 — А почему Ася узнаёт обо всём раньше меня? — вдруг возмутился он. — Почему ты ей сказала, а мне нет?

 Эм это рассмешило.

 — Да потому что Асе не надо ничего рассказывать, она же сама всё видит, — усмехнулась она. — Да ладно, не дуйся. Лучше подумай о том, как мы будем управляться сразу с двумя детьми. Глеб, ты представляешь, что это такое? Это катастрофа, — хныкнула она, уткнувшись ему в плечо.

 — Перестань, Эм. Как ты можешь говорить так о наших детях?! — воскликнул он. — Ты только подумай, у нас будет сразу две дочери!

 Что-то в его тоне заставило Эм оторваться от его плеча и взглянуть на него. У Глеба была такая самодовольная физиономия, что Эм расхохоталась. Он тоже рассмеялся.

 — Ничего, Эм, мы справимся. Я же уже через два месяца получу диплом, так что, всё вполне своевременно. Всё будет хорошо, вот увидишь, — сказал он, ласково её обнимая. — Смотри-ка, голубей выпустили, — указал он рукой в небо.

 Пара белых голубей кружится над толпой, то взмывая ввысь, то падая вниз, то подчиняясь воздушным потокам, то споря с ними, то тихо зависая в воздухе, то решительно рассекая белоснежными веерами крыльев солнечные лучи, завораживая устремлённые на них взгляды красотой линий и движений. Совершенные, безупречные. В их полёте торжество жизни и какая-то безусловная, безоговорочная убеждённость в том, что в этом непростом мире, несмотря ни на что, всё же есть место любви и свету, и надежде на то, что всё непременно должно быть хорошо.

 

[ В романе использована цитата из новеллы О,Генри “Дары волхвов”.]