Седьмой гном

— Сына того самого Околышева звали Костей. Я это в твоем деле прочитал. Получается, это его сын? То есть внук… внук того самого…

— Да понял я, понял, Чердынцев! — Ерохин свернул листок и сунул его в карман. — Дядя Толя, я верну. Мне срочно надо… Позарез.

— Так то ж… Я разве против? Ты — власть.

— Куда сейчас? — задергался Макар.

— Так, пошли-ка на воздух, — ткнул его в спину Ерохин.

На улице они остановились около входа и молчали пару минут, разглядывая утренних прохожих. Ерохин вскинул запястье и посмотрел на часы.

— Прием в нотариальной конторе в девять начинается. Подождем, что ли?

— Слава, а можно как-то без подождать, а? — занервничал Макар. — Тут такое дело…

— Потом расскажешь. Вот что, — он порылся в карманах. — Я знаю, где она живет. Тут рядышком…

Глава 37 Расследование

Макар перевел дыхание и заставил себя успокоиться. Сима с Илюшей сейчас на старой даче, о которой, как он надеялся, никто не знает. Возможно, она принадлежит совершенно постороннему человеку, а не Горецкой. Можно было даже представить, что старуха этому человеку доверяла, раз послала туда девушку. Верится с трудом, конечно, зная характер Амалии Яновны. А может, все гораздо проще, и хозяин, новый или старый, живет где-нибудь далеко и не думает о том, что происходит ни в его владениях, ни в самом Добринске.

"Нет, это вряд ли, — засомневался Чердынцев. — Дом в приличном состоянии, хоть и заметно, что в нем давно никто не жил. Крыша живая еще, и стены крепкие. Но еще пару лет, и начнет потихоньку разваливаться, если вовремя не проверять швы и перекрытия, линию цоколя и просадку по периметру… Хорошо, сырости и гнили нет. Место замечательное. Сосны. Почва песчаная… Печка работает. Продукты есть. Надо только немного потерпеть, потому что все должно разрулиться… Не может быть по-другому."

Самое главное, что Серафима и Илья в безопасности. А все, что произошло, не имеет к ним никакого отношения. Улики, которые они с Ерохиным раздобыли, указывали на то, что ниточка этого преступления тянется издалека, а догадки самого Макара не лишены основания. Надо же, Околышев! Бывают же такие совпадения! Впору начинать молиться своему ангелу-хранителю, который и так-то всячески помогал, а теперь разошелся не на шутку, решив облагодетельствовать своего Макарку. Да не за здорово живешь и не просто так. Счастье надо заслужить.

Чердынцев думал о том, что все тайны рано или поздно выходят наружу. Оттаивает мерзлый лед, открывая под собой неприглядную правду. Получится ли так в этой ситуации, он не знал. И это продолжало давить на него. Хотелось решить все одним движением руки, но так бывает только в сказках. И то не во всех.

Погруженный в свои мысли, Чердынцев лишь кивал, когда Ерохин указывал направление. Они ничего не обсуждали. Макар вполуха слышал, как следователь говорит по телефону, отдает какие-то распоряжения и время от времени бормочет: "Твою же дивизию…"

"Моя дивизия уже сложила оружие и до чертиков хочет мирной жизни…" — вздыхал Чердынцев. Ему не хватало простого теплого счастья — того самого, которое он ощутил рядом с Симой и Илюшей. Это чувство накрепко привязало и тянуло сейчас к ним, в заснеженный дом среди сосен. Там он мог быть самим собой и даже чуть больше — ведь все мы становимся лучше, сильнее и красивее в глазах любящих нас людей.

Буквально через пару поворотов автомобиль оказался в частном секторе. Довольно широкая дорога была вычищена, но Чердынцев на автомате сбавил скорость до минимума, как только увидел юркнувшую под забор пятнистую кошку.

— Наша Санта-Барбара, — пояснил Ерохин. — Приют для местной элиты…

Чердынцев оценил шутку, но снова лишь кивнул, без интереса разглядывая кичливые постройки.

"Этот парень, Кирилл, почему он вообще ввязался в это дело? Из мести? Возомнил себя мафиози? Но мстить старой женщине, которая была лишь свидетелем, по меньшей мере, странно. Тем более, когда лично ее не знал. Он же почти мой ровесник, — поразился Макар. — Зачем гробить свою жизнь и будущее? Ради чего? Конечно, у него может быть алиби. У каждого есть алиби, — он горько усмехнулся, — кроме Симы. Но она говорит правду. Все ее поступки просто кричат о том, что она не виновата. И мне стыдно за то, что я усомнился в ней. Стыдно, хоть я ничего и не знал. Впредь следует быть жестче прежде всего в отношении себя. И не навешивать ярлыки направо и налево, как говорит Ерохин. И все же, если виноват этот Кирилл Околышев, значит, Сима окажется вне подозрений, и ей не придется больше прятаться. Господи, хоть бы это было так!"

Странно было думать о человеке, которого не видел в глаза, и желать того, чтобы именно он оказался тем самым преступником. Но человеческая природа такова — цепляться за любую возможность, чтобы сделать свою жизнь счастливой.

От напряжения пальцы на руле свело судорогой. Макар открыл окно, чтобы немного освежиться и проветрить голову.

— Вот ее коттедж. Машину только не вижу. Может, уехала уже, — сказал Ерохин, вылезая из салона.