Седьмой камень

В намерения Воберна не входило осведомлять слуг о своих мыслях. Сам того не зная, Уорнер Дебни добился успеха. Узнав, как легко справилась эта парочка с подслушивающими устройствами, Реджи понял, что они уже сталкивались с такими вещами, причем не раз, а, безусловно, довольно часто. По мысли Реджи, такая практика вполне подходила к образу наемного убийцы. Они и должны быть привычны к такого рода устройствам. А тут еще кто-то из обслуживающего персонала сообщил Реджи, что один из этих совладельцев и был тем самым человеком, который вышиб стену.

— Поверите ли, что он сделал это голыми руками, сэр?

— Мы верим, — просто ответил Реджи.

Он нашел их, точнее, они нашли его. Теперь можно идти дальше по пути седьмого камня. Все складывалось просто великолепно.

— Вы хотели бы взыскать с них за сломанную стену, мистер Воберн?

— Нет. Мы просто желаем с ними побеседовать.

В тот же день Чиун встретился с первым, воистину достойным уважения белым, владельцем недвижимости, который выразил старику сочувствие по поводу сыновней неблагодарности — хотя Чиун не то, чтобы выражал недовольство — ив связи с трудностями, возникающими, когда работаешь на правительство.

Нельзя сказать, чтобы Чиун и на это жаловался. Он вообще не жаловался. Даже если упомянутое правительство, подобно всем схожим выдумкам белых, не умело оценить его работы. Как это характерно для белых. Как это по-американски!

— Вы действительно сказали “по-американски”, не правда ли? — радостно переспросил Реджи и получил в ответ кивок. — Мы так и думали, что правильно поняли, — сказал Реджи.

На следующий день позвонил Смит и сообщил, что есть срочное задание, а когда Римо уехал на автомобиле, Реджинальд Воберн Третий приветствовал это событие коротким радостным танцем среди жалких остатков зарослей алоэ.

Сработало!

Глава пятая

Смит ждал в аэропорту с бумажником и чемоданом. Его худое лицо даже вытянулось от напряжения.

— Я очень сожалею. Знаю, что вам крайне нужен отдых, но я вынужден был вас вызвать, — сказал он Римо и больше не вымолвил ни слова, пока они не сели в машину, серый “шевроле”.

Римо знал, что этот человек может распоряжаться миллионами долларов и летать на личном самолете, стоит ему только пожелать. И все же он путешествовал в экономическом классе, брал в наем самые дешевые автомобили и в жизни не потратил на себя лишнего пенни, хотя прекрасно знал, что никакая правительственная комиссия никогда не сможет заглянуть в расходную книгу организации. И Римо подумал, что при назначении Смита на должность руководителя организации, был сделан правильный выбор.

Римо заглянул в бумажник. Там лежал пропуск в Белый Дом для представителя прессы. В чемодане находилась белая рубаха, костюм неопределенного цвета и соответствующий галстук.

— Я так понимаю, что костюм предназначен мне, — сказал Римо, когда они выехали со стоянки.

— Да. Без него вы не можете появится в пресс-центре Белого Дома.

— А почему такой больничный цвет? Кто может носить костюмы такого цвета?

— Вы должны выглядеть как настоящий репортер, — ответил Смит.

Римо снова взглянул на костюм. Розовато-серый. Да, это и в самом деле розовато-серый цвет.

— Они что, получают доплату за ношение такой одежды? — спросил Римо.

— Нет. Она им нравится. Они всегда выбирают подобные цвета. Конечно, кроме телевизионных журналистов. Те по большей части — актеры и актрисы, а потому умеют одеваться. А вот настоящие репортеры одеваются так. И вы должны стать одним из них. Еще раз приношу свои извинения за то, что прервал ваш отпуск.

— Я сходил с ума от безделья, — ответил Римо.

— Будьте осторожны, — предупредил Смит. — Я не шучу. Берегите себя.

Римо протянул руку к рулю и коснулся его подушечками большого и указательного пальцев, Римо явственно воспринимал малейшее движение частиц в пластмассе, из которой был сделан этот руль. Задолго до того, как мир узнал о существовании атомов и молекул, Мастера Синанджу уже знали, что все в мире состоит из взаимотталкивающихся и взаимопритягивающихся друг к другу мельчайших частиц.

Синанджу было ведомо и то, что в мире нет покоя, все находится в движении. Римо ощущал движение машины и вдыхал застоявшийся из-за закрытых окон воздух. Он осязал теплую гладкость серого пластмассового руля, одновременно отмечая незаметные глазу рытвинки и щербинки. Пальцами он чувствовал тяжесть руля, твердость и упругость пластмассы, напряжение материала и далее, движение космоса, на таком уровне слишком слабое, чтобы восприниматься глазом, так как вселенная слишком велика для этого. В одно мгновение Римо перевел один-единственный атом в некой молекуле на другую орбиту, достаточно было напряжения воли. Мысль прошла через кончики пальцев, и вот уже там, где Римо касался пластмассы, в руле появился разрыв в три четверти дюйма.

С точки зрения Смита, это выглядело так, будто Римо протянул руку и часть рулевого обода просто исчезла. Все произошло слишком быстро. Смит не сомневался, что Римо просто каким-то образом выломал кусочек руля и где-то его спрятал. Настоящее волшебство.