Седьмой канал (СИ)

— Нет, — уверенно заключил он, — сколько осталось до того бункера?

— Да хер его знает. Километров сорок — пятьдесят.

— Тогда поедем туда. Там нам помогут.

— А если нет?

— Тогда это будет на моей совести.

— Твоя смерть? Тебе уже плевать будет.

— А если мы сейчас сдадимся, то нас навсегда запомнят, как неудачников, что даже не смогли добраться куда надо. Давай уже закончим это путешествие.

Его решение мне не нравилось. Всё же дождаться подмоги было бы лучшим решением. Да и вещи наши остались в том бункере.

— Не такой ты и умный в итоге. Где же твой рационализм и следование плану?

— Паш, знал бы ты, как мне уже плевать. Мы и так всех потеряли. Что тебе сдастся с этих тряпок?

— Эх, Саша, Саша. Ладно, пусть так. Садись в машину.

Я тем временем перелил в бензобак всё, что смог дотащить. Мне казалось, что там примерно половина, но по итогу осталась едва ли треть.

Пустая канистра отправилась в багажник, а я за водительское сидение. Саша уже глотал какие-то таблетки, добытые в аптечке.

— Ты что делаешь?

Он посмотрел на меня невозмутимым взглядом и показал блистер с названием препарата.

— Думаешь, анальгин тебе поможет?

— Хоть что-то.

На него сейчас было жалко смотреть. Побелевшее лицо и усталые движения, будто он не спал несколько суток.

Но самое интересное было впереди. Я совершенно не умею водить машину. И это проблема.

Конечно, в фильмах встречались сцены управления автомобилем, но смотреть и держать всё это в первый раз под руками — совершенно разные вещи.

Снизу было только две педали. Это уже радовало. Я слышал про проблемы со сцеплением у новичков и не представлял, как мне придётся с этим столкнуться.

— А ты водить-то умеешь? — шутливо поинтересовался мой пассажир.

— Так же, как и ты. Но сейчас посмотрим, что тут и как работает.

Она завелась раза с третьего, что удручало. Я дёрнул коробку передач на одно положение вперёд и начал очень плавно нажимать на педаль газа. Как бы я этого ни боялся, но… машина тронулась.

Странное ощущение. Вроде бы ты сидишь внутри огромного механизма, построенного человеком, но в то же время он полностью тебе подчиняется.

Следующей проблемой была насыпь, которая отделяла нас от дороги. На неё ещё нужно было забраться, но можно было легко зарыться в землю.

Медленно подводя транспорт к горке, я выворачивал руль, чтобы заехать по прямой. В принципе, машина чувствуется и привыкнуть к ней можно. Вполне интуитивное управление.

Мои опасения оказались напрасны. Мы выбрались на дорогу и даже ехали, совсем не виляя.

— А у тебя неплохо получается, — заметил Саша, — будто всю жизнь за рулём провёл.

— Я сам в шоке.

— И далеко нам ехать?

— Я не помню точно. Но до вечера мы доберёмся.

— Думаешь?

— Да. Я карту сейчас не помню, но не проблема. Там рядом деревня, а в ней водонапорка.

— Да фиг с ней, картой этой. Мы плетёмся, как с мулом на повозке. Думаешь, мы так вообще доедем?

— Подожди. Дай привыкнуть.

— Да кого ты, давай быстрее.

— Страшно.

Но он был прав. Интуитивно переключил передачу на одну, мы немного ускорились. Управлять стало чуть сложнее, но в то же время интереснее.

Минут через пять такой езды я привык к движениям руля. Вроде, большая машина, а управлять ей так легко. На свой страх и риск ещё переключил передачу.

— Смотри, классно же, — сказал я, чуть ли не прыгая от счастья на месте, — я всю жизнь мечтал прокатиться.

Но Саша мне не ответил. Я посмотрел на него и мне стало страшно. Никогда мне прежде мне не приходилось видеть его в таком состоянии.

Лицо будто окрасилось в белый. Глаза смотрели в пустоту, и сам он был будто в облаках.

— Ты меня слышишь? Саша?

— Да, — тот еле отозвался чуть ли не шёпотом.

— Всё нормально? Ты паршиво выглядишь.

— Фигня. Я хочу немного поспать.

В голове тут же всплыли сцены из старых фильмов, когда раненному запрещали засыпать. По сценарию такой персонаж готов был вот-вот умереть.

От этого мне стало страшно. Терять последнего товарища совсем не хотелось. У меня всю жизнь был только один человек, которого я мог назвать другом. И сейчас он был в глубочайшей апатии.

Надо было срочно увлечь его внимание. Первое, что пришло в голову, я тут же озвучил:

— А помнишь, как нас поставили в спарринг.

Он устало поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

— Ну, когда мы ещё поколотили друг друга, а потом от твоей мамы ещё досталось.

На его лице появилась улыбка. Он вспоминал этот момент с той же теплотой, что и я.

— Ты ещё взял её косметику, чтобы замазать синяки.

— Нам, считай, только за это и досталось.

— Ага. Я думал, она нас убьёт тогда. Классное было время. В последнее время мало такого происходило. И мы перестали заниматься ерундой, да и скучно как-то стало. А так хочется порой забыть, что тебе уже второй десяток перевалил, да и играться весь день, не о чём не думая. Ты слышишь меня?

— Угу, — еле тихим голосом отозвался он.