Читаем Седьмой ключ полностью

Ни плеска, ни звука… Вроде птица мелькнула? Нет, ничего, показалось, наверное. Вера вернулась в комнату, накинула шаль и прилегла на диванчик, поджав ноги. Дрема обволакивала ее, расслабляла, дурманила. «Уж не заболеваю ли?» — подумала, почувствовав легкий озноб и ломоту в висках. Потянулась, чтобы достать плед со стула, и комната вдруг качнулась и поплыла, словно палуба.

— Отдать швартовы… — шепнула она с невеселой улыбкой. — Мы плывем в дальние страны. Да-а-льние — дальние… к неведомым берегам…

Шепнула и сразу уснула. И сон не разгладил горькой складки у губ. Дрема и зыбкий туман за окнами… Тревожное забытье.

Домик у края леса плыл сквозь туман, укрывая спящих. Сон укутывал их, согревая тела, охраняя души… И этот внезапный сон, что сразил их мглистым туманным утром, похоже, был послан совсем неспроста. Уж очень напоминал он затишье перед бурей…

<p>Глава 6</p><p>Скоренько — скоренько…</p>

— Пап, да не хочу я гулять — я лучше с тобой побуду… Да еще вон туман какой — в двух шагах ничего не видно! И ты еще совсем слабый, на лбу испарина выступила… — Маша изо всех сил сопротивлялась уговорам отца — он советовал ей пойти погулять, не тратить на него время попусту.

— Брось, Машка, я в полном порядке! Сейчас еще чуть-чуть полежу — и за работу. А тебя ребята, небось, заждались — этот, как его… Мишка, битый час у калитки маячит…

— Перебьется! Пап… я лучше книжку какую-нибудь почитаю. Мне тебя оставлять не хочется.

— Говорю я тебе — сейчас буду работать. Акварелька одна из ума не идет. А ты знаешь: когда я работаю…

— … То тебя нет! — закончила Маша знакомую отцовскую фразу. — Ладно, я скоренько — погуляю и сразу вернусь. Пока, пап…

И Маша, накинув кофточку, выскочила за калитку. Из тумана навстречу ей вынырнул Мишка, возбужденный, растрепанный.

— Слушай, сколько можно ждать, мы ж договорились с самого утра встретиться! Битый час тут торчу, копуша! А тут такие дела, такие дела…

— Какие такие? — Машка выдержала этот натиск с олимпийским спокойствием, даже бровью не повела. — Причем тут твои дела — у меня и свои есть.

— Ладно, короче… В общем, письма эти до зарезу нужны. Айда к Ветке!

— Можешь ты толком объяснить, что за пожар такой?

— Понимаешь… — Мишка тащил ее за руку к воротам садовых участков, — отец мой дело одно затеял. Такое… — он свистнул и восторженно закатил глаза. — В общем, обалдеть! Строительство деревообрабатывающего комплекса. Вчера к нему мужики приезжали крутые — заказчики. Тут такое будет, такое…

— Да что ты все бубнишь: такое, да рассякое! — дернула его Маша за руку. — По-человечески можешь рассказать?

— Слушай, потом… Я и сам толком не все еще понял. Я только краем уха их разговор слыхал — за дверью стоял. Затевается в этих местах офигенное строительство, а чего — не понял пока. Не беда — узнаю, отца расспрошу. Лес будут валить, техники всякой нагонят. В общем, мечта моего отца вот-вот может осуществиться, тут большие деньги, поездки всякие и вообще… Главное — он тоже должен вложиться, а у него нет всей суммы, которую надо, чтобы совладельцем всей этой фиговины стать! — Мишка тараторил без умолку, таращил глаза, ерошил волосы, словом, был на взводе, — перспектива скорых перемен в отцовских делах сильно его взбудоражила.

— Ну и при чем тут письма? — Маша вначале прониклась Мишкиным волнением, но чем больше он говорил, тем улыбка ее делалась все ироничней. — Я-то думала, ты интересное что-то задумал, а это ж взрослые дела — мы-то при чем? Или ты думаешь, мы с Веткой наймемся к твоему папочке лес валить?

Ее прищуренные глаза пронизывали мальчишку пристальным оценивающим взглядом: и чего трещит, чего тарахтит? Торопыга какой-то… Нет, таким он ей решительно не нравился! Маша даже подумала: и чего она в нем нашла, дурища? Ревела даже… Сейчас ей захотелось поскорей от него отделаться и Ветку одной навестить. Привязанность к подруге оказалась даже крепче, чем она думала. А кроме того, ее почему-то тянуло пораньше вернуться к отцу — что-то подсказывало, что нельзя надолго оставлять его одного.

— А письма при том, — Миша понял, что выглядит сейчас не солидно: сопляк — сопляком, и засунув руки в карманы, постарался придать лицу значительное выражение. — В письмах говорится про клад. Так?

— Ну, так, — Маша не понимала, к чему он клонит.

— А клад — это большие деньги. Не так?

— Да, так, так, что ты мямлишь — хватит мне голову морочить!

— Найдем клад, разделим поровну: ты, я, Ветка и Борька. Потом эдак спокойненько брякну деньги отцу на стол — мол, вот твоя доля, пап! Хочу, понимаешь, отцу помочь… — он отвел взгляд от улыбающейся Манюни и почесал за ухом. — Что в этом такого? Пусть знает, что и я кое-чего стою.

— Ну ты воще-е-е… — насмешливо протянула Маша. — Ты знаешь, как это называется? Делить шкуру неубитого медведя! Клад еще найти надо. И потом, письма эти вовсе тебе не принадлежат — Веткины они. И мамы ее… Зачем им с тобой делиться?

Перейти на страницу:

Похожие книги