Седьмой круг

— Эти люди, Ричард, примитивны и суеверны. Они наслушалась лживых проповедей священников, но ни черта не понимают в реформах Генри. Я попытаюсь вдолбить в их глупые головы, что никто не собирается обворовывать их и душить налогами. И комиссии, работу которых они остановили, вовсе не ищут способов, как побыстрее ограбить народ и уничтожить религию. Когда до мятежников дойдет, что их жизням, вере и достатку ничего не угрожает, они сильно испугаются гнева короля, и вот тогда я скажу им, что наш милосердный Генрих Тюдор дарит им свое помилование и благословение, если они немедленно разойдутся по домам.

— Но ведь это ложь, Чарльз. И как только повстанцы разгадают истинные мотивы короля, они снова возьмутся за оружие. — Мельбурн замолчал и напряженно сжал челюсти. -

До деревни Лут, где неделю назад вспыхнуло восстание, оставалось несколько миль.

Все произошло именно так, как планировал герцог. Выступив перед бастующими крестьянами с длительной и грамотно-поставленной речью, он разбил в пух и прах все высказанные недовольными людьми доводы, пообещав урегулировать все их претензии в законном порядке. Мельбурн молча наблюдал за эти фарсом, скользя напряженным взглядом по многочисленным лицам собравшихся. В основном, это были доведенные до отчаянья перепуганные крестьяне, фермеры, купцы, держатели земель и священники. У них были лошади и оружие, и при желании эти люди с легкостью могли уничтожить жалкое войско, которое привели с собой Мельбурн и Саффолк, но именно отсутствие духовного лидера делало огромную толпу повстанцев уязвимыми и слабыми, а герцог обладал колоссальным даром убеждения. Одновременно с ними в Линкольншир прибыл Норфолк и Шрусбери с небольшим войском, но надобность в них отпала, так, как Чарльз Брендон справился со своей миссией блестяще. Обсуждения и дебаты продлились до позднего вечера, а к концу следующего дня восстание можно было считать полностью подавленным. Люди разошлись по домам, поверив верному другу, зятю и вассалу его Величества.

Ричард знал Саффолка больше пяти лет, и мог сказать об этом человеке много хорошего. Герцог был необычным человеком, талантливым и хитрым, храбрым и сильным, обаятельным и остроумным, жёстким, с хваткой бульдога и цепким взглядом, и именно эти качества помогли подняться до таких высот. Он не был потомком знатного рода. Его отец служил знаменосцем при отце Генриха Тюдора, и погиб, защищая своего короля. Потеряв обоих родителей, мальчик оказался при дворе. Чарльз был дружен со старшим братом Генриха — Артуром, а после его смерти, был включен в свиту юного короля. Так и начался его стремительный путь наверх. Подумать только, Чарльз Брендон умудрился жениться на сестре Генриха Тюдора, вдовствующей королеве Франции. Только совершенно особенному человеку могло так повезти в жизни. Но Брендон сам сделал себя, и только он знал, чего эму это стоило. Быть другом короля — не самое безопасное приключение в этой жизни, если учесть непредсказуемый гонор Генриха и его жесткость к близким, доходящую до мании. Герцог не один раз оказывался в немилости короля, и только его хитрость и умение подстраиваться под обстоятельства помогли выжить в этой нелегкой схватке характеров. У Чарльза Брендона было много врагов, но даже у них герцог вызвал несомненное уважение и почет. Он умел рисковать и делал это красиво и грамотно. Ричард был уверен, что не смотря на бурную жизнь, Саффолк найдет смерть не в бою и не на плахе, а умрет своей смертью на белоснежных простынях в объятиях прекрасной женщины. Он был слишком умен, слишком любил жизнь, и жизнь любила его. И женщины.

Снимая доспехи в отведённых ему покоях в замке графа Линкольна, который предоставил кров верным вассалам короля и их армии, Ричард не мог не вспомнить о своей сестре. Когда гнев остыл, он понял, что ему не за что судить свою впечатлительную Луизу. Разве может наивная девушка устоять перед образцом настоящей мужественности, мудрости и отваги? И разве может мужчина устоять перед влюблённым в него юным цветком? Ричард Чарлтон задумался, бросив на пол свой меч. Хорошо, что сегодня оружие ему не пригодилось. Мысли графа снова вернулись к сестре. Нужно написать ей, попросить прощения. Она, как никто другой, знает его характер. Он вспыльчив, но довольно быстро отходит, успев перед эти натворить дел.

— Черт, я совсем забыл, про письмо. — с досадой выругался Мельбурн. Слуга забрал последний элемент доспехов и спешно поклонившись, удалился.