Седьмой миротворец Книга I Путь миротворца

– Прекрасно, прекрасно, – сказал епископ. – Жаль только, что рыцари твоего ордена руководствуются преимущественно третьей частью обета.

Харис хотел помочь Марку взобраться на лошадь, но не тут-то было. Марк ни разу в жизни не сидел в седле, а его облачение осложняло эту задачу во много раз. Лошадь испуганно дернулась, и Марк со звоном свалился на Хариса. Со стороны ворот раздался оглушительный хохот. Это смеялись стажники. К счастью, епископ быстро угомонил их, приказав помочь Седьмому миротворцу.

Таким образом, Марк очутился в седле – без помощи стражников он бы не сделал этого и до вечера. Его буквально втащили на лошадь, усадили как следует, сунули ноги в стремена, а он в это время чувствовал себя неуклюжим и громоздким, словно человек, которого хватил солнечный удар.

Оглянувшись в последний раз на дворцовые стены, Марк испытал легкую грусть: покидать это гостеприимное пристанище не хотелось. Он с удовольствием бы бродил по дворцовому саду, изучая всякие диковинки, спал в просторной кровати и ел здоровую пищу. Кормили его здесь хоть и однообразно – мясо, овощи – но сытно. Однако разгоревшееся во время присяги желание вершить подвиги влекло вперед, и туда же увлекал епископ. С удобствами придется распрощаться. Правда, епископ обещал, что ночевать они будут в разных селениях, но, судя по упакованным одеялам, Марк догадывался, что ближайшую ночь они проведут под открытым небом. В вещевых мешках лежал провиант, напоминая о том, что и с пищей в дороге будет несладко.

Марк подтянул походную сумку-чехол, так, чтобы было удобно в любой момент выхватить книгу, как из ножен, и воинственно крикнуть: “Слово-меч!” Вот только он так и не научился превращать книгу в меч. Да и как воевать обоюдоострым мечом человеку, который за всю жизнь толком не подрался? Об этом не хотелось думать. Ясно, что тех немногих приемов, которым он научился у Афарея, недостаточно. Необходимо, чтобы его научили владению мечом, но кто?

Однако первым испытанием для него стал не враг, а собственная лошадь. Марк судорожно сжимал одной рукой уздечку, а другой – впивался в поклажу. Больше всего он боялся, что лошадь испугается чего-то и сбросит его, осрамив перед всеми. Марк с завистью смотрел на Флою, беззаботно болтающую ногами в седле, на Хариса, благородно восседающего на своем гнедом коне, по имени Скороног.

“Им хорошо, они с детства на лошадях, а я?”

Но со временем Марк привык и даже начал разглядывать окрестности. Лошадь оказалась сонной, как и большинство жителей города. Рядом ехала Флоя, без умолку щебеча об особенностях жизни морфелонцев. Ее черные вьющиеся волосы слегка шевелились под дуновением теплого ветерка. Марка мало интересовали местные торговцы, купцы, мошенники, о коих Флоя красочно рассказывала, делясь своим богатым опытом. Все повествования ограничивались приключениями девушки на морфелонском базаре, куда дядя отправлял ее торговать всякими травами, которые сам собирал на болотах, и уверял, что они обладают магической силой. Разумеется, всю ответственность перед покупателями нес не он.

Все это Марк пропускал мимо ушей, но когда речь зашла о короле, который, по словам девушки, только и делает, что назначает епископов в провинциях, насторожился:

– Ты сказала, король занимается только духовными делами? А кто же управляет, скажем, торговлей?

– Торговля в руках купеческих гильдий, у нас их много, – пояснила девушка, улыбаясь через слово. – Гильдии купцов назначают базарных смотрителей, утверждают цены, следят за порядком. Какой же там обман царит!

– А пошлины?

– И пошлины они собирают. Если какой торговец задолжал, отбирают дом, имущество…

– А как же король? Ведь если доходы идут гильдиям…

– Ну, не все, ясное дело! Большую часть пошлин загребают королевские вельможи. Они и делят доходы: что в казну, что в свой карман.

– А суд? Суд тоже не во власти короля?

– Суд производят городские судьи, избираемые купеческими гильдиями и этими же... гм, вельможами.

– Выходит, что король государством не управляет?

– Миротворец Маркос! – строго вмешался в разговор епископ. – Сиятельнейший Патриарх заботится о духовном состоянии страны. Что может быть важнее этого?

– Но Флоя говорит, что в гильдиях царит обман и неправда. Так неужели король не имеет власти, чтобы это исправить?

Епископ вздохнул, оборачиваясь в сторону, и заговорил как на проповеди:

– Если в зачерствевшие сердца придет свет и совесть, тогда не нужно будет бороться с обманом и неправдой, ибо всякое нечестие исчезнет из людских сердец, – и замолчал, будучи не в настроении долго говорить.

Все это время Харис волком косился на Флою, будучи не в духе от ее присутствия. Временами он поглядывал на епископа, будто хотел упрекнуть за решение взять Флою с собой, но, ясное дело, помалкивал. Марк и сам желал узнать, что побудило проводника миротворцев взять в поход юную девчонку, но пока не было подходящего случая спросить.