Седьмой отдел

— Это была городская полиция, мб старики были преступниками? Или ещё что-то. Обещаю, как придём в лагерь и Эмма получит лечение, так сразу сходим и напишем на них жалобу.

— Думаешь тем старикам ещё нужна эта жалоба?

— Ну не убили же они их. Наверняка обыскали и отпустили.

— Я видел, как один из них тянулся за ножом.

— Это ещё ничего не значит и вообще, давай спать, завтра идти весь день.

— Ладно.

...

Утром братья не смогли привести девушку в сознание, прерывистое редкое дыхание, сильно покрасневшие глаза которое было видно даже через веки, и мертвецки бледная, слишком бледная кожа, даже для Эммы, сильно пугали Фила.

— Эта тварь продала нам пустышку! — Зло проговаривал он, стараясь привести любимую в сознание и дать ей попить из своей фляги.

— Успокойся, хватай свой край носилок, нам немного осталось идти, в лагере ей помогут, у них должно быть лекарство.

Старший только кивнул и взялся руками за носилки.

...

К стене лагеря вышли значительно раньше ожидаемого, и братья тяжело дыша старались восстановить дыхание, стоя перед самыми воротами.

— Наша очередь, идём, — потянул Эд, брата.

...

Окно маленькой будки регистрации захлопнулось прямо перед лицом орущего Фила.

— Твари! Дайте лекарство, у меня жена умирает! Убийцы! ДА ПОМОГИТЕ ЖЕ!

Стража около ворот напряглась и положила руки на рукояти мечей, явно готовясь к конфликту.

...

Эмма перестала дышать через час, под безутешно рыдание своего мужа. Эд стоял рядом, не находя слов что бы утешить брата. Последний час сам Эд бегал по всей округе, расспрашивая людей о хоть каком-нибудь лечении, ища магов, священников, да кого угодно, кто бы мог помочь, но всё безрезультатно.

Хотелось есть, хотелось пить и надо было жить дальше, где-то и как-то жить дальше.

В пропуске, как стало известно, стали отказывать всем, кроме отдельных личностей, которых сопровождали отряды военных. Помимо этого, под стеной стал разрастаться новый лагерь из новоприбывших людей, а вместе с этим, этот лагерь стали шерстить военизированные отряды и замаскированные разведчики из-за стены.

...

— Ходят слухи что вновь кого-то убили, — делился Эд свежими новостями от новых знакомств.

Братья стояли у свежей горки земли, рядом с множеством других точно таких же, от которых данную отличала только воткнутая в землю деревянная дощечка с надписью "Эмма".

— Я понимаю, тебе сейчас не легко, но нам надо что-то делать дальше.

— Она любила цветы.

— Нам надо от сюда уходить, пока сами не подхватили эту заразу, — не бросал попытки вразумить старшего брата Эдвард.

— Жёлтые цветы, она говорила мне их название, но я так и не запомнил, всё работал и работал.

— Братишка, тут опасно оставаться.

— Я так мало уделял ей время, так мало, — Фил посмотрел на брата красными выплаканными глазами, — уходи, я похоже уже не жилец.

Эд был в шоке от услышанного и увиденного.

— Что за чушь, братишка, ты не болен, мы ещё можем уйти.

...

К ночи, цвет кожи Фила начал бледнеть и покраснение глаз не проходило, развеивая надежды о том, что болезнь обошла стороной старшего брата.

— Тебя я вытащу! Будь тут, пей больше жидкости.

Эд, оставил около сидящего в простенькой старой палатке брата, свою флягу и скромный паёк что выдавали из-за стены. После решительно встал и направился куда-то в центр лагеря беженцев, теряясь между людей.

...

Фил просидел в палатке весь день, вспоминая лучшие моменты с Эммой. Слишком сильно и неожиданно ударила по нему эта потеря.

Младший брат вернулся ближе к ночи, сразу с порога осмотревшись и быстро заговорил шёпотом.

— Есть люди, которые утверждают, что за стеной есть лекарство, и мы его достанем.

— Как? Да и зачем? Я не хочу...

— Не неси чушь! У тебя ещё вся жизнь впереди! — Отмахнулся Эд.

— Тебе надо самому уходить пока не заразился.