Седьмой Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 18–19 ноября 2016 г.)

Безусловно, решение данного вопроса зависит не только от тех мер, которые предпринимает Россия в лице государственных органов, это проблема явно международного характера. Присоединимся к обоснованному мнению Н.А. Чернядьевой[144] о необходимости поддержания инициативы России, предложившей в 2011 г. для обсуждения в рамках ООН Конвенцию о международной информационной безопасности (концепция), ст. 4 которой в качестве основных угроз международному миру и безопасности в информационном пространстве указывает использование международного информационного пространства государственными и негосударственными структурами, организациями, группами и отдельными лицами в террористических, экстремистских и иных преступных целях[145].

Принятие данной Конвенции Организаций Объединенных Наций позволит государствам-участникам объединить усилия для борьбы с терроризмом, а подрастающему поколению не стать жертвами информационной войны.

Д.В. Вохмянин, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин Филиала негосударственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский институт внешнеэкономических связей, экономики и права» в г. Перми Универсализации в конституционном праве

Обратимся к формулировкам и основным концепциям универсализации. В общефилософском понимании универсализация – это всесторонность, многосторонность, своего рода всеохватывающее знание. Под универсализацией также понимают и стремление к целостности, форму мышления, которая рассматривает универсум как целое и пытается из этого довлеющего над всем целого объяснить, понять и вывести единичное.

Формулировки этого понятия, опять же с точки зрения философской, можно найти у Аристотеля, Платона, Фомы Аквинского, Гегеля и у многих других[146]. Как несложно предположить, общие направления трактовки универсализации у указанных мыслителей так или иначе соприкасались с мировоззренческими и религиозными представлениями. Указанная сторона вопроса исследована достаточно полно, и специально останавливаться на ней в рамках настоящего исследования считаем нецелесообразным.

В качестве концептуального подхода, удерживающего познавательно-ценные моменты двух других типов и вместе с тем преодолевающего их существенные недостатки, может быть использована либертарно-юридическая общая теория права и государства. Указанная теория, разработанная академиком В.С. Нерсесянцем[147], позволяет последовательно трактовать содержание, формы и перспективы процессов юридической универсализации и унификации, смысл, направления и особенности этих процессов в условиях современной общесоциальной глобализации.

Таким образом, можно говорить о трех концепциях универсализации прав – антагонистических юснатуралистской и позитивистской и во многом синтетической, либертарно-юридической теории. Рассмотрим сущность этих подходов, так как именно они, на наш взгляд, помогут нам постичь основные принципы современного универсализма.

Представители позитивизма (легизма)[148], отрицая сущность права, сводят его к закону – к «позитивному» явлению, под которым имеется в виду любое (в том числе и произвольное) официально-властное, принудительно-обязательное установление нормативного характера. Фактически же сущностью права (и внутреннего, и международного) у легистов оказывается властная принудительность (приказ власти), поскольку именно по этому признаку они отличают право от неправа.

Кредо легистского (позитивистского) подхода в Новое время сформулировал идеолог абсолютистского государства Т. Гоббс: «Правовая сила закона состоит только в том, что он является приказанием суверена»[149].

Иначе говоря, все, что приказывает власть, и есть право. Такого подхода придерживаются все легисты (позитивисты и неопозитивисты) прошлого и современности.

Искомое (в русле либертарного учения) единство сущности и явления в сфере права – это правовой закон, когда общеобязательное нормативное явление (конституция, закон, нормы действующего позитивного права) соответствует сущности права (принципу формального равенства), т. е. представляет собой именно и только правовое общеобязательное явление, а не просто любое (моральное религиозное или произвольное) общеобязательное явление. В тех же случаях (весьма распространенных в прошлом и сегодня), когда общеобязательное явление (закон) противоречит сущности права, мы имеем дело с противоправным (правонарушающим, антиправовым) законом (с нормами позитивного права, противоречащими принципу формального равенства)[150].