Седьмой Совершенный

К вечеру толпа зевак поредела, а с наступлением темноты и вовсе осталось несколько человек, да и те скорее остались погреться у костра, который разожгли стражники, ибо принадлежали к многочисленному племени бездомных. Но стражники, крестьяне рекрутированные из ближайших деревень, а их было двое, чувствовали себя беспокойно при таком соседстве, в каждом бродяге им чудился айар с длинным ножом под полой, они разогнали остальных, и остались наедине с казненным. Заступили они недавно, и в обществе мертвеца им предстояло провести всю ночь.

— Вот чего я больше всего не люблю, — сказал первый стражник, — так это охранять трупы. Ну, кому они нужны, разве, что иблису.

— Не скажи, — живо отозвался второй, — родственники выкрасть могут.

И опасливо покосился в темноту.

Было полнолуние, но в небесах господствовал ветер, двигая рваные облака, которые то и дело закрывали светило, оставляя свет, который, не имея зримого источника, вызывал тревожные чувства.

— Ты, что-нибудь знаешь про него? — понизив голос, спросил первый.

— Конечно, это маг и чернокнижник, говорят, что за ним гонялись двадцать лет. Поймают, посадят в тюрьму, а он, через несколько дней исчезает.

— Как исчезает?

— А вот так. Он умел проходить сквозь стены.

— Врут, наверное. Надо было тюремщикам свое ротозейство оправдать, вот они и выдумали.

— Нет, нет, совершенно точно. Говорят, в Медине он исчез на глазах караульного раиса, а потом опять объявился.

— А вот я слышал, — вновь понизив голос, сказал первый стражник, — что это седьмой имам, тот самый, скрытый махди, продолжатель дела пророка. Он мог творить чудеса и пришел дать справедливость.

— И что же ему помешало? — недоверчиво спросил второй стражник.

— Его предали, схватили спящего и умертвили.

— Вот это уже точно врут, каторжник он, колдун, и чудеса, что он показывал, были от нечистого.

— Ну, если ты говоришь, что он маг и умеет исчезать, почему же он сейчас не исчезает?

— А ночь еще не кончилась, — зловеще сказал второй стражник. Он поднялся и подошел к кресту поближе.

— Ты посмотри на него, он же совсем как живой.

В следующий миг он с криком ужаса отпрянул назад, споткнулся и выронив копье, упал на спину, едва не угодив головой в костер. Первый стражник вскочил на ноги и со словами: «что случилось», помог ему подняться.

— Он открыл глаза, — дрожащим от страха голосом произнес второй стражник. Он схватил свое копье, держа его в вытянутых руках, приблизился к распятому и кольнул его в самое сердце. Тело дернулось, и из раны потекла кровь.

— Ты видел? — вскричал стражник, отступая к костру, — кровь идет.

— Ну и что, — отозвался первый стражник.

— Да как что, разве ты не знаешь, что из мертвецов кровь не течет?

— Слушай, оставь беднягу в покое, сам же говоришь, что он колдун. У обычных людей не течет, а из них течет.

— Пожалуй, — нехотя согласился второй стражник. Он воткнул острие копья несколько раз в землю, вытирая кровь преступника. Затем подсел к костру и положил ее рядом.

Первый стражник подбросил сучьев в костер, которые тут же затрещав, вспыхнули и выхватили из темноты приближающуюся фигуру. Это был тучный, богато, но небрежно одетый человек в зеленой чалме сползшей на глаза. В одной руке он держал посох с рукояткой, в виде змеи, вырезанной из дерева, а в другой соломенную корзину. Затаив дыхание, стражники с ужасом наблюдали за ним.

— Мир вам, служивые, — приветствовал их человек.

— И тебе мир, — невольно вразнобой ответили стражники, хотя отвечать были не обязаны, и даже более того, не имели права. Но вежливость такая штука, обезоруживающая. Человек подсел к костру, поставил перед стражниками корзину и откинул белую ткань, закрывавшую ее содержимое. До обоняния стражников донесся сногсшибательный запах, запеченной на углях куропатки. Немного помедлив для большего эффекта, Ахмад Башир, а это был он, извлек из корзины глиняный кувшин с узким горлом, заткнутым пробкой.

— Я шел мимо, — начал Ахмад Башир, — смотрю костер. Думаю. Кто воздаст этим доблестным ревнителям нашего спокойствия, если не я. Вот, принес вам еды и вина доброго.

— Здесь нельзя находиться, — поглядывая на корзину, сказал второй стражник.

— А вино пить тем более нельзя, — добавил первый стражник, — уходи отсюда.

— Ну, как знаете, — Ахмад Башир взял корзину и поднялся.

— А корзину оставь, — приказал второй стражник.

— Вообще-то и я рассчитывал поесть из своей корзины, — заметил Ахмад Башир.

— Ну, хорошо, ешь быстрей и уходи. Нельзя здесь.

— Зачем же, по-твоему, он здесь висит, как не для того, чтобы люди смотрели, — сказал Ахмад Башир. Он вышиб из кувшина пробку, извлек из корзины чашу и стал медленно наполнять ее.

— Он же мертв. Чего его сторожить, — добавил Ахмад Башир.

— А ты знаешь, что этот разбойник глаза открывал, я его только что усмирил, — важно сказал стражник Ахмад Башир пролил вино.

— Как это, усмирил?

— Копьем.

Ахмад Башир бросил чашу на землю. Не обращая более внимания на стражу, подошел к распятию и дотронулся до обнаженной ступни Имрана.

— Отойди от него — сказал стражник.

В ответ он услышал громовой голос:

— Скотина. Что же ты сделал? Ты убил его.