Седьмой сценарий. Часть 2. После «путча»

Но ведь эксперты убедительно показывают, что продовольствие — это лишь часть проблемы. Наиболее эффектная, наиболее кричащая, но отнюдь не основная часть ее. А основное… Основное — это металл — хлеб промышленности.

Сегодня остановлено уже более половины доменных печей. Конкретно — 30 из 59. Буквально на днях встанут, если уже не встали, крупнейшие комбинаты, имеющие в своем составе так называемый «четвертый передел» — Челябинский и Ново-Липецкий.

Я попытаюсь объяснить специалистам по западной экономике и финансам, что такое Челябинский комбинат. Это комбинат мирового уровня, производитель высококачественных сталей. Он сцеплен намертво с заводами, которые могут потреблять только эту сталь. Почему? Да потому, что у них нет своих «литеек». Им нужен прокат, который можно направить сразу в кузнечный и прессовочный цикл. Они не могут допотопным методом из неуклюжего литья дорабатывать на гигантских станках уродливые полуфабрикаты.

Речь идет об ударе, который получит наиболее современное производство. Какой реформой, какими благими идеями можно оправдать подобное? Достаточно блокировать Челябинский комбинат, чтобы встало, как минимум, 10 процентов машиностроительных заводов.

А ведь не хочу «каркать», — но такова же судьба и Ново-Липецкого комбината, поставщика для всей Центральной России, и… не осмелюсь продолжать далее.

Суть, по-видимому, состоит в том, что на каком-то этапе падение производства угля и в целом кризис первичного цикла и топливно-энергетического комплекса поставили перед теми, кто принимал решения, вопрос о системе приоритетов. Высший приоритет был отдан производству энергии для решения «отопительной проблемы». Решить ее, как мы видим, удалось с большими издержками.

А первый цикл — переработка, получение полуфабрикатов, металла из руды, пряжи из хлопка, горюче-смазочных материалов из нефти — был оголен полностью. Тем самым была получена отсрочка, но и смоделирована, по сути, запрограммирована вторая волна кризиса — кризис первого цикла. Этот кризис будет еще болезненнее и мощнее. И что толку, что удалось получить отсрочку на несколько месяцев? Тем сильнее будет удар. И этот удар перейдет во второй цикл, цикл третичной переработки, то есть в машиностроение, производство текстиля, строительство. Оттуда — в еще усиленном виде — в сферу услуг, ну и… огромная технологическая, я подчеркиваю., — не «рыночная», а именно технологическая, — безработица. Иначе называемая разрухой. Все хотят продукции, а ее нет. И, наконец, неужели кто-то думает, что демократический комфорт, ценимый, кстати, мною ничуть не меньше, чем господином Гайдаром, вообще возможен в условиях, когда придется заново задувать домны?

Но и это еще не все.

В стране нарастает митинговая дисциплина, а попросту — бездельничанье и горлопанство. А чего вы хотите?.. Рыба «тухнет с головы». Может быть, кому-то это и надо и кто-то хотел бы выгнать десятки миллионов социально оскорбленных людей на улицы. Но выгнать-то их легко. А вот назад… Самое гнусное, позволю себе это сильное слово, что «загонять» их назад российские демократы, по-видимому, предоставят кому-то другому. Кстати, кому?

Они должны понимать, что внутри страны друзей у них ото дня ко дню становится все меньше и меньше. Ну и что? Каков вывод?

Далее. В трагическом состоянии находится армия, которая не понимает, что ей защищать — Знамя — какое? Родину — какую? Присягу — чью? Положение свое, то бишь право ночевать в палатках на снегу вместе с семьями? И вот им обещают «золотые горы»… За чей счет? Ведь это элементарная арифметика.

Приведу ее для ясности. Производили мы раньше, предположим, 200 миллиардов единиц условного продукта на 200 миллионов населения (разумеется, цифры абсолютно условны). На каждого приходилось по тысяче единиц. Теперь производим — сто миллиардов единиц условного продукта. А значит, на каждого уже не по тысяче, а по 500 единиц. Но у нас есть нарождающаяся буржуазия, скажем так, пара миллионов человек, а той больше. И каждый из этих 2 миллионов хочет себе по 10, а то и по 20 тысяч (как минимум!) условных единиц, то есть 40 миллиардов — только себе. Остается — на 198 миллионов человек — 60 миллиардов условных единиц. Значит, на каждого из оставшихся приходится чуть более 300 единиц условного продукта вместо 500. Затем — армия предупреждает, что не надо «обижать человека с ружьем». Политики понимают, что «обижать нельзя» и что каким-то образом его надо, наоборот, задобрить. Дав, например, как это следует из недавних заявлений, по пять тысяч единиц каждому. А это еще 10 миллиардов условных единиц для 2 миллионов «людей с ружьем», оказавшихся вдруг без Родины, Знамени и Присяги, но при ядерном оружии, танках Т-80 и установках «Град»… О прочем не говорю.

Что остается 196 миллионам? Им остается — уже не 60, а 50 миллиардов условных единиц продукта, то есть немногим более 250 единиц на человека. Но ведь дальше — рабочий класс… А он — тоже шутить не любит. Отдали ему, конечно не сразу, но отдали. И получилось, что отдавать-то уже не из чего. И надо у кого-то забрать.