Седьмой свиток

Американец оказался быстр, как водяная змея. Он поднырнул под шест так, что тот лишь вскользь задел его стриженую белобрысую макушку. Из-за промаха Николас на миг потерял равновесие, и до того, как он вновь изготовился ударить, Хелм успел глотнуть воздуха и скрылся под водой.

Николас балансировал с помощью шеста, изготовившись к следующему удару, и вглядывался в мутную клубящуюся воду. Он шепотом ругал себя за то, что упустил первый шанс, когда еще было преимущество в неожиданности. У Харпера не осталось ни малейших сомнений, чего именно следует ждать теперь, когда Хелм был предупрежден.

Несколько томительных секунд враг не давал о себе знать. Николас тревожно оглядывался, пытаясь предугадать, где тот вынырнет на этот раз. Ничего не происходило, наверное, целую минуту. Англичанин, нервничая, опустил шест и переменил хватку, чтобы было возможно нанести удар в любом направлении.

Внезапно на левой лодыжке Харпера сомкнулись сильные пальцы, таща его вниз, и, прежде чем Николас успел ухватиться за сучок, чтобы удержаться, резкий рывок сдернул его с места и обрушил в реку. Погружаясь под воду, он почувствовал, как пятерня Хелма вцепилась ему в лицо. Николас схватился за один из пальцев врага и стал его выламывать. Сустав хрустнул, бессильно отгибаясь обратно к кисти. Но боль в поврежденном суставе только разъярила Хелма, и его мускулистая рука обхватила Николаса за шею, как щупальце осьминога.

Они оба на миг вынырнули на поверхность, каждый успел сделать долгий, жадный глоток воздуха, после чего Хелм опять потащил Николаса вниз. Вода хлынула в раскрытый рот англичанина. Горло Николаса оказалось крепко сжато, боль отдавалась даже в позвоночнике. Хватка Хелма была убийственной. Будь у того точка опоры, он выдавил бы из противника жизнь до капли. Но Николас изогнулся, подаваясь в направлении, куда невольно толкал его враг, кувыркаясь и не давая Хелму применить всю свою силу. Лицо американца мутнело напротив, увеличенное и искаженное пеленой серой воды. Враг выглядел настоящим чудовищем.

Хелм попытался перевернуться вместе с Харпером, но тот схватил врага за пояс обеими руками, просунул ему между ногами правое колено и изо всей силы ударил в промежность. По конвульсивному движению коленей американца Николас понял, что удар попал в цель. Гениталии Хелма были толстые и плотные, как резина. Он выгнулся от боли, и хватка на горле Николаса ослабла. Англичанин использовал момент передышки, чтобы податься вниз, вцепиться в несчастные гениталии Хелма и яростно стиснуть их. Лицо врага в нескольких дюймах от баронета исказилось в беззвучном вопле боли; тот попытался вырваться и отстраниться как можно дальше, отпуская горло Николаса и сгибаясь вдвое, чтобы ухватиться за кисть обеими руками.

Они снова вынырнули на поверхность, неподалеку от плавающего бревна, и Николас понял, что ими завладело течение, которое теперь несет их из заводи в полноводную реку. Он отпустил мошонку Хелма и замахнулся второй рукой, метя ему в лицо, однако враги находились слишком близко друг к другу: без замаха удар не имел особой силы. Кулак Николаса смазал Хелма по щеке. Англичанин тянулся к горлу техасца, желая схватить противника за кадык, но Хелм вжал голову в плечи, ускользая от захвата. И вдруг, стремительно подавшись вперед, подобно атакующей гадюке, он вцепился Николасу зубами в подбородок.

Подобного приема тот не ожидал, и трюк сработал полностью. Боль от человеческих зубов, рвущих его плоть, была ужасна. Николас заорал и схватил врага за лицо, метя пальцами в глаза и стараясь ногтями прорвать веки. Но Хелм плотно зажмурился и еще глубже погрузил в плоть свои зубы. По углам его рта обильно заструилась кровь противника.

Бревно все еще плавало позади них, всего в нескольких дюймах от затылка Хелма. Николас ухватил американца за оба уха и стал их выкручивать, пытаясь оторвать врага от себя и отогнуть ему голову назад. Он видел происходящее за спиной у Хелма, в то время как зажмурившийся американец не видел вообще ничего. На бревне выделялся толстый длинный сучок, оставшийся после того, как топор небрежно срубил боковую ветвь. Срез сука был под углом, образуя отличный острый шип. Сквозь слезы боли Николас пытался прицелиться головой Хелма прямо на сучок. Он чувствовал, как враг вгрызается ему в лицо, забирая в рот все больше его плоти. Хелм уже почти добрался до нижней губы, так что кровь начинала заливать Николасу рот. Американец рвал баронета, как питбуль свою добычу, мотая головой из стороны в сторону. Скоро он подастся назад, отрывая огромный кусок мяса.

С яростью, рожденной болью и отчаянием, Николас рванулся вперед и, используя всю силу тела и рук, насадил Хелма на острый древесный сучок. Шип, как железный гвоздь, вошел ниже основания черепа, в место соединения шейных позвонков со спинными, частично разорвав спинной мозг. Челюсти Хелма конвульсивно разжались, он забился в судорогах. Николас оторвался от врага, с подбородка англичанина свисал клок полуотгрызенной плоти, из глубокой раны толчками била кровь.