Седьмой свиток

— Пошел! — рявкнул на него фон Шиллер. — Не тяни время. Не думай, что тебе удастся увильнуть.

Нахут отступил еще глубже в туннель. Теперь вода доходила ему до груди. Он помедлил еще несколько минут, глубоко вдыхая воздух. Наконец задержал дыхание и нырнул. Фон Шиллер стоял на краю водоема, всматриваясь в глубину, но ничего не мог разглядеть, кроме зловещей черной воды. В свете ламп было видно, как по поверхности расплывается кровь Нахута.

Минуты тянулись медленно, и вдруг под водой возникло некое мощное движение. Человеческая рука вырвалась из глубины, растопырив пальцы, словно утопающий просил о помощи. Потом снова медленно скрылась под водой.

Фон Шиллер вытянул шею, силясь разглядеть, что происходит.

— Гуддаби! — злобно крикнул он. — Что это за штучки?

Еще один водоворот нарушил гладь поверхности, что-то мелькнуло в глубине, блеснув, как зеркало.

— Гуддаби! — раздраженно повысил голос фон Шиллер.

Будто бы в ответ на гневные призывы, над водой появилась голова Нахута. Кожа его была желтой, как воск, совершенно бескровной, черная дыра рта раскрылась в беззвучном крике. Вода вокруг него кипела, словно внизу кормилась стая огромных рыб. Фон Шиллер смотрел, все еще не понимая, и тут вокруг головы египтянина расплылось темное пятно, окрасившее воду багровым. Фон Шиллеру понадобилась минута, чтобы понять: это не что иное, как кровь Нахута.

Потом он разглядел длинные, извилистые тени, прорезавшие воду близко к поверхности. Они змеились вокруг Нахута и отрывали от него куски плоти. Тот снова умоляюще вытянул в сторону фон Шиллера руку — наполовину объеденную, покрытую полукруглыми ранами на местах, откуда кусками было вырвано мясо.

Фон Шиллер завопил от ужаса и отшатнулся от воды. На него осуждающе уставились огромные черные глаза Нахута. Египтянин смотрел и смотрел, из его горла вырвался дикий, каркающий, совершенно нечеловеческий звук.

Прямо на глазах фон Шиллера один из гигантских тропических угрей поднял змеиную голову над водой. Зубы блестели в широко раскрытой пасти, как битое стекло. Угорь сомкнул челюсти на горле Нахута, и тот не сделал ни малейшей попытки оторвать от себя ужасную тварь. Гуддаби был уже слишком далеко отсюда. Пока угорь, блестя и свиваясь скользкими витками, вгрызался ему в горло, Нахут не сводил глаз с фон Шиллера.

Голова египтянина медленно скрылась под водой. Несколько долгих минут вода бурлила от подводного движения, то и дело вспыхивали отблески змеистых тел огромных рыб. Но постепенно все успокоилось, и водная поверхность стала тихой и неподвижной, как черное стекло.

Фон Шиллер развернулся и побежал обратно по наклонному коридору, мимо генератора, который все еще тихо урчал. Немец мчался вслепую, желая одного — убраться как можно дальше от ужасного водоема. Он сам не знал, куда бежит, бездумно сворачивал в любой коридор, который встречался на пути. У подножия центральной лестницы миллиардер сильно ударился об угол и упал на агатовые плиты. Там он лежал, рыдая, а на лбу вздувалась огромная красная шишка.

Через некоторое время фон Шиллер кое-как поднялся на ноги и заковылял по ступенькам. Он совершенно потерял ориентацию и был на грани безумия от ужаса и потрясения. Старик снова упал и прополз на четвереньках до следующего поворота лабиринта. Только там ему удалось встать и заставить ноги двигаться вперед.

Крутая лестница, ведущая в газовую ловушку Таиты, появилась у него под ногами совершенно неожиданно. Фон Шиллер скатился по ступеням, ударяясь ногами и грудью. Он снова встал и проковылял через комнату с амфорами и далее по лестнице вверх, к расписной аркаде, ведущей в гробницу фараона Мамоса.

Шиллер уже миновал половину аркады, полубезумный, всклокоченный и разбитый, когда свет внезапно потускнел, из белого становясь желтоватым. Потом лампы снова вспыхнули — это генератор впитал последние капли топлива со дна бака. Фон Шиллер замер в центре галереи и отчаянно взглянул на потолок. Он знал, что сейчас произойдет. Еще несколько минут лампы продолжали гореть ярко и весело — а потом опять потускнели и вовсе погасли.

Тьма пала на него, как тяжелый бархат погребального покрова. Она была настолько плотной, что, казалось, обладала физическим весом и структурой. Фон Шиллер ощущал на губах ее вкус, будто она хотела через рот просочиться внутрь тела и удушить его.

Он снова бросился бежать — без дороги, в отчаянии и безумии, потеряв во тьме всякое представление о направлении. На бегу старик ударился о камень и упал еще раз, ошеломленный и сломленный. Фон Шиллер задыхался и чувствовал, как по лицу текут теплые струйки крови. Поскуливая и с трудом дыша, он медленно перевернулся на бок и подтянул ноги к груди, сворачиваясь в комок, словно зародыш в утробе.